Экономика и политика - Коновалов В.Н.

2. Экономическая революция: итоги и перспективы

Еще I интернационал в своем уставе высшей целью рабочего класса провозгласил его «экономическое освобождение». Под экономическим освобождением понимается освобождение труда, что предполагает глубокие изменения в процессе общественного воспроизводства, затрагивающие формы капитала, собственности и управления. Это и есть, собственно реализация экономической демократии, осуществление экономической революции.

Многие положения классиков марксизма, касающиеся капитализма и перспектив его развития, со временем приобрели прямолинейную и упрощенную трактовку. Взгляды Ленина о переходе капитализма в последнюю стадию развития - империализм с его им-перативами упадка, загнивания и паразитирования наполнялись примитизированным и догматическим содержанием, все более увеличивая разрыв с реальностями современного западного (не в географическом смысле этого слова) общества. Адаптивные возможности капиталистических общественных отношений явно были занижены.

Происходят перемены качественного порядка, рождаются формы, которые делают общество динамичным, жизнеспособным. Развитые страны проявляют исключительную приспосабливаемость к новой обстановке. Можно было бы прислушаться к предупреждениям (не так часто встречающимся) К.Маркса в «Капитале» о том, что буржуазное общество «не твердый кристалл, а организм, способный к превращениям и находящийся в постоянном процессе превращения» (104, т. 23, 11). этим не отменяется противоречие между трудом и капиталом, которое приписывалось данному общественному строю и в действительности имеющему там место.

Трактовка разрешения данного противоречия как насильственной одномоментной акции, конечно, требует переосмысления. Уточняется понимание механизма разрешения противоречия. накопленный опыт функционирования развитых стран свидетельствует о том, что идет процесс поэтапного преодоления экономических форм отчуждения.

Под действием законов обобществления производства и труда идет последовательная смена господствующих форм собственности: от индивидуальной капиталистической к монополистической, государственной, акционерной, коллективной трудовой собственности и т.д. Возникла и развивается транснациональная собственность, которая отражает общественную форму развития производительных сил на интернациональной основе. Все эти формы диалектически связаны между собой, выталкивают на политическую арену пестрый конгломерат общественных сил.

Отношения собственности, ее разнокачественные формы затрагивают коренные интересы, не могут не влиять на деятельность работников. Изменяется не только социально-классовая картина общества, изменяются роль и функции важнейшего элемента производительных сил - человека. Интеллектуальный, творческий труд вытесняет труд индивидуума, непосредственно включенного в процесс производства.

Западная экономика в 80-е гг. вступила в новую стадию, которая получила название «инновационной». в последней четверти XXв. новая технологическая революция, всеобщая компьютеризация, информатизация общества, интеллектуализация хозяйства немыслимы без творческой личности. В этом отношении свобода в экономической, интеллектуальной, политической, культурной областях для главного субъекта общественных отношений продвинулась далеко вперед. Творческое начало начинает приобретать первенствующее значение в мотивации трудовой деятельности. А это огромная армия труда: доля тех, чья деятельность связана главным образом с творческим трудом, приближается в индустриально развитых странах к половине всей рабочей силы.

Пролетариат эпохи «фордизма» и «тейлоризма» уходит в прошлое, на смену ему приходит новый массовый тип трудящихся. Так, по имеющимся данным, в США 75% рабочей силы занято в сфере услуг; свыше 61% - в Японии, 69% - в ФРГ; более 2/3 от этого числа так или иначе связаны с информацией, с индустрией знаний. По некоторым оценкам, в начале нового тысячелетия лишь 15% всех работающих в США будут заняты в производственной сфере.

Работник производства нового типа явился результатом внутреннего качественного перерождения экономических и социальных структур западного общества. Вспомним известное положение К.Маркса, не потерявшее своей актуальности: развитие общественных отношений, если из рассматривать с точки зрения самого человека, предстает как смена следующих основных исторических форм и ступеней: первая ступень - отношение личной зависимости (патриархальный, античный, феодальный строй); вторая ступень - личная независимость, основанная на вещной зависимости; и третья - свободная индивидуальность, основанная на универсальном развитии индивидов и превращении их коллективной общественной производительности в общественное достояние (104, т. 46, ч. 1, 100-101).

Однако инновационная стадия современного экономического развития вносит в эволюцию отношений собственности такие коррективы, которые не нашли своего отражения в вышеприведенном положении. Американские ученые Р.Коуз и А.Алчян, основатели новой теории прав собственности или неоинституционализма, исследовали феномен услужения отношений собственности (69). отношения собственности трактуются не как отношения между человеком и вещью, а как отношения между человеком и вещью, а как отношения между людьми с их правами на использование определенного вида ресурса. В классической фирме таким ресурсом является капитал, в новых сферах предпринимательской деятельности наибольшим влиянием пользуется тот, кто обладает правом на использование информатики, в инновационной области и сфере профессиональных услуг - правом на интеллект.

Поскольку сегодняшняя экономика характеризуется наукоемкостью, непрерывными структурными изменениями, высоким динамизмом, то роль интеллектуальной собственности в общественном развитии возрастает. Американские эксперты различают три основных вида интеллектуальной собственности: частная собственность, которая закрепляется владением патента или лицензией; общественная, представляющая сумму знаний и идей, находящихся в распоряжении государства или всего общества и не могущая быть закреплена за каким-либо юридическим лицом даже на короткое время; промежуточная форма - так называемая «просачивающаяся собственность, которая представляет собой инновационную научно-техническую информацию, которую нельзя закрепить патентами и лицензиями на сколько-нибудь длительный срок» (63, 6).

Каким анахронизмом выглядели попытки высшей законодательной власти в лице Верховного Совета СССР в последний год своего существования не допустить самого понятия «интеллектуальной собственности» в текущее законодательство!

Основы права на интеллектуальную собственность закладывались еще в буржуазном гражданском обществе XIX в. в виде свободы слова и печати, патентного т лицензионного права, коммерческой тайны, правовых институтов сообщества специалистов, ученых и т.д.

Развитие различных форм интеллектуальной собственности, как представляется, является одним из важных процессов преодоления отчуждения человека от творчества и знаний, укрепления основ экономической и политической демократии.

С середины 80-х гг. получают широкое распространение новые формы участия наемных работников в производственной предпринимательской деятельности. Формируется новая система так называемой «экономики участия» («система участия», «демократия участия»). По-новому ставится проблема мотивации человека труда, создание условий для полноценного проявления его творческого потенциала, для включенности работника в процесс принятия решений.

Рассмотрим подробнее основные формы системы участия: а) участие в прибылях или «успехе предприятия»; б) в собственности; в) в управлении.

Участие в прибылях.

Стратегия подчинения и жесткого контроля, которая сложилась в классической модели социально-экономического развития, стала переходить к стратегии»вовлечения» и партнерства. Изменения произошли в системе оплаты. трудовой доход распадается на части: постоянную и переменную. Первая часть - основная за работная плата - фиксируется тарифным соглашением в рамках коллективного договора. Вторая часть определяется специальным соглашением между администрацией и представителями наемных работников. Это дополнительные выплаты из прибылей, размер которых зависит от многих обстоятельств: уровня издержек производства и цен, конкурентных позиций, колебаний производства и т.д. Эта переменная часть вознаграждения не является фиксированной, она отличается также и по отраслям. Во Франции, например, на долю «коллективной заинтересованности» в 1990 г. пришлась половина общей массы заработной платы.

По некоторым экспертным оценкам, для постоянного поддержания уровня мотивации работников не менее 20% их дохода должны поступать из прибылей в виде премиальных выплат, дивидендов или накоплений на пенсионных счетах. Наибольших успехов в системе участия работников наемного труда добилась Франция, где подобная система практикуется с 1959 г. В 1990 г. на крупных предприятиях (свыше 500 чел.) систему индивидуализированной зарплаты для высших категорий работников применяли 87% против 36% в 1983 г., коллективную заинтересованность в «успехе предприятия» использовали 46% против 7%, планы сбережений на счетах предприятия существовали у 44% против 16% и т.д.

Во Франции система участия стала приобретать характер «коллективной заинтересованности».

В США система участия охватывает 22% всех занятых. Широко практикуется распределение акций среди персонала фирм. Всего на американских предприятиях насчитывалось 430 тыс. планов участия в прибылях. Чаще всего такое участие осуществляется в виде «отложенных выплат» (пенсионные фонды).

В Великобритании системами участия в прибылях охвачено 16% работников наемного труда. В Японии данная форма является важным фактором высокого уровня трудовой мотивации работников и высокой конкурентоспособности японской экономики.

Нередко доходы от участия в прибылях шли на покупку акций, и здесь происходило преобразование собственности в случае перехода значительной части акций в руки работников. Новые элементы социализации экономики, к которым относится распространение акций среди «своих» работников, преследует несколько целей. Одна из них связана с «идентификацией интересов» работников и фирмы; другая, носящая экономический характер, с мобилизацией личных средств персонала для инвестиций в производство. При этом фирма получает различные налоговые и крупные льготы для финансирования программ распределения акций. В США, где давно распределяют акции среди своего персонала компаний, их число выросло с 6 тыс. в 1982 г. до 10 тыс. в 1989 г., а количество рабочих и служащих - обладателей акций - с 4,2 млн. до 12 млн. человек, т.е. составляет около 10%всех занятых (94, 91).

Участие в собственности.

Какие бы ни вводились системы материального стимулирования, экономическая демократия не наполнится своим содержанием без наделения работника статусом «владельца собственности». Опросы свидетельствуют о том, что 70% работников желали бы работать в компаниях, которыми совладеют или полностью владеют сами работники.

Задача создания механизма саморегуляции общественного воспроизводства заставляет наиболее развитые государства изменять роль мелкого собственника и акционера. В новом свете предстают проблемы занятости, социальной структуры, отношения собственности. Государство целенаправленно стало стимулировать мелкое и мельчайшее предпринимательство, а также расширять институт индивидуального акционера. Все индустриально развитые страны имеют государственные программы развития мелкого и среднего предпринимательства, что предполагает различные налоговые льготы и условия кредитования.

Растет численность мелких собственников. Статистика свидетельствует. что в 80-х гг. во Франции возникло свыше миллиона новых предприятий, лишь на 3% занятость превышает 10 человек. В Италии 2/3 экономически активного населения работает на мелких и средних предприятиях с численностью до 100 человек, наиболее эффективными среди них являются те, где персонал не превышает 50 человек. В США на предприятиях с числом занятых от 1 до 20 человек создано 88% всех новых рабочих мест. В Великобритании - более Ѕ (185, 95).

Сфера мелкого производства не является определяющей хозяйственной формой в экономике Запада. К примеру, в США его доля в валовом доходе всех форм составляет около 6%, в этом секторе имеются 11 млн. собственников-работников (исключая сельскохозяйственное производство). Если говорить о тенденции, то классический тип пролетария с товарным характером рабочей силы и функционирующий в качестве объекта капиталистической эксплуатации постепенно сокращается. По подсчетам западных

исследователей, индустриальные рабочие развитых стран к средине 80-х гг. составляли 110 млн. человек. Примерно столько же насчитывалось людей, являющихся полными или частичными владельцами средств производства через индивидуальные, семейные,

коллективные, кооперативные и другие формы собственности. В мире сегодня кооператорами являются 550 млн. человек, в станах Европейского общества - более 60 млн., т.е. 19%населения и 45% рабочей силы.

В индивидуальном собственнике происходит воссоединение производителя, работника и средств производства; таким образом, создается сектор принципиально новых, некапиталистических отношений и форм собственности. В этих хозяйственных формах собственности существенно меняется характер эксплуатации. Собственник эксплуатирует или самого себя, или свою семью.

Неэксплуататорский характер собственности, увеличение доли труда не по найму прослеживается в акционерном коллективном партнерстве. Широкое распространение получило совместное владение собственностью в формах акционерного, кооперативного, арендного, посреднического капитала, менеджерства и т.д.

Экономическая революция решает как минимум проблему децентрализации и демократизации собственности. Под децентрализацией .собственности понимается распространение акционерного капитала корпораций среди граждан. Что происходит с соединением рабочей силы со средствами производства в главной на сегодня форме хозяйствования - корпорации?

В своей основе корпорации являются обществами с акционерным капиталом. Акционерное партнерство становится доминирующим. В США, Западной Европе с 80-х гг. держатели акций крупнейших корпораций - это десятки миллионов людей. В США насчитывается 47 млн. акционеров - это каждый третий взрослый американец, в Великобритании и Франции - по 9-9,5 млн. человек - каждый пятый взрослый француз и англичанин, 8,5 млн. человек - каждый пятый взрослый француз и англичанин, 8,5 млн. - в Японии, 1,2 млн. - в ФРГ.

У основного владельца акций в США (30 млн. человек) годовой доход колеблется от 15 до 50 тыс. долларов. За десятилетие (1975- 1985 гг.) число акционеров в группе с годовым доходом от 25 до 50 тыс. долларов (уровень средний и несколько выше) выросло с 5,4 до 21,4 млн, человек (93).

По данным американской статистики, доход американских семей в среднем повысился в 1988 г. по сравнению с 1967 г. на 18%. Доходы менее 15 тыс. долларов в год а 1967 г. имели 31%, в 1988 г. - 27%; от 15 до 34 тыс. в год - 45%и, соответственно, 35%; от 35 до 74 тыс. - 22% и 31%, и, наконец, доход в 75 тыс. и выше - 3% в 1967 г. и 7% в 1988 г. Средний класс США в целом становится богаче (66).

В Великобритании в связи с проведенной в 80-е гг. денационализацией государственной собственности были широко распространены акции среди работников (до 96%) этих реприватизированных компаний. В конце 80-х гг. общее количество держателей акций утроилось по сравнению с 1979 г. и достигло числа более 8 млн. Интересно, что владение акциями через индивидуальное участие в акционерном капитале считается менее выгодным, чем через инвестиционные коллективные фонды, ибо последними, как правило, управляют квалифицированные специалисты. В Великобритании около 2,5 млн. человек являются держателями акций компаний в индивидуальном порядке (94, 92).

Становление нового субъекта производственных отношений, совмещающих в одном лице работника и хозяина, происходит и благодаря процессу демократизации собственности. Под демократизацией собственности понимается создание различных форм коллективной собственности, т.е. переход компаний в собственность работников наемного труда.


Идея создания коллективной собственности и самоуправления нашли питательную почву в США. Более того, американскому ученому Стюарту Спейсеру принадлежит концепция «всеобщей собственности», т.е. превращения всех без исключения членов общества в собственников средств производства. В США это была своего рода реакция общественного сознания на практику государственного социализма в СССР, в Англии - на негативные последствия национализации, проведенной лейбористским правительством.

Исследователи отмечают характерную социально-психологическую черту, свойственную американскому рабочему классу: он решительно отверг сталинскую модель социализма, в которой усиление власти централизованного государства над обществом может принимать самые уродливые формы. По распространенному мнению, государство является более жестким работодателем, чем частные компании, а формализация, обесчеловечивание производственных отношений на государственных предприятиях - наибольшие.

Создание коллективных форм собственности активно поощряется администрацией США. К началу 80-х гг. в США насчитывалось 10 тыс. компаний, в которых их работникам принадлежало от 1 до 100% акционерного капитала. Статус собственников приобрели 12 млн. человек, или около 12% всей используемой рабочей силы в стране. С 1974 г. принято 22 законодательных акта, облегчающих превращение работников в совладельцев и владельцев средств производства.

Особый импульс в создании коллективной собственности был дан государственной программой распределения акций - «Планом создания рабочей собственности на средства производства» (ИСОП). По данным национального центра по развитию собственности работников в США, ежедневно 50 компаний вводят такие программы (71, 135).

Коллективная собственность частной собственности, поскольку главными критериями для такой оценки являются: а) независимость от государства и б) рыночные стимулы прибыльного хозяйствования. По прогнозам экспертов, к 2000 г. коллективная собственность будет доминирующей для 25% используемой совокупной рабочей силы (71, 135).

Такая собственность не может принадлежать собственникам денежного капитала, она не приобретается на рынке ценных бумаг. Ею владеет лишь тот, кто работает на данном предприятии. Именно им, а не собственникам денежного капитала дается право контролировать и распоряжаться средствами производства. Особенностью программы ИСОП является то, что можно стать собственником средств производства, не покупая их сразу, а постепенно приобретать свою долю собственности за счет будущих доходов от расширения производства и повышения его эффективности и прибыльности.

Ярким примером передачи средств производства и руки его работников является сталелитейная компания «Уэйртон стил компани», которая в 1983 г. была выкуплена самими работниками при поддержке профсоюзов и городских властей. 90% рабочих из 7 тыс. приняли решение выкупить завод стоимостью в 370 млн. долларов, когда ему угрожало полное закрытие. План превращения нерентабельного в частных руках в эффективное предприятие в руках коллектива включал следующие пункты, которые были поддержаны работниками: 1) работники должны согласиться на снижение зарплаты на 32%; 2) пожилым работникам было предложено подождать около трех лет с выходом на пенсию. Это освобождало завод от выплаты солидных сумм выходных пособий. Сэкономленные деньги по двум пунктам должны были идти на выплату кредитов для покупки завода; 3) по принятому администрацией штата специально по этому случаю закону, завод получал существенные налоговые льготы; 4) главное внимание было уделено повышению производительности и качественности труда, исходя из опыта двух самоуправляющихся, коллективных предприятий (9, 91).

Кстати, по закону программа ИСОП - единственная в США программа повышения благосостояния работников, под которую разрешено брать банковский льготный кредит. Банки получают 50%-ную налоговую скидку на их доход, полученный по процентам за кредиты, предоставляемые компаниям, которые вводят программы ИСОП.

Уже через год работы «Уэйртон стил компани; дал 81 млн. долларов прибыли, а за 1989 г. добился самого большого дохода и, соответственно, самого высокого заработка в металлургической промышленности США. По мнению экспертов, переход к совместному владению собственностью автоматически ведет к росту производительности труда как минимум на 10-15%.

Различные формы коллективной собственности пробивают себе дорогу в других странах. Так, в Швеции создаются кооперативы путем выкупа предприятий. Только в обрабатывающей промышленности таких фирм - свыше 100.

Особое место в практике функционирования рабочих кооперативов занимает «Мондрагона» - целая федерация самоуправляющихся фирм в Баскской провинции Испании. По мнению В.Белоцерковского - специалиста по самоуправляющимся трудовым коллективам, - опыт создания федерации «Мондрагона» особенно ценен для россиян тем, что она создавалась в условиях, очень близких к существующим в России. Все началось с создания А.Ариеттой первого самоуправляющегося предприятия, получившего название «Ульгор» - кустарной мастерской по ремонту бытовых приборов. С середины 50-х гг. это предприятие приступило к изготовлению холодильников, стиральных машин и др. В настоящее время «Мондрагона» объединяет 167 фирм с работающими на них 20 тыс. человек. Наряду с ними действуют потребительские кооперативы со 120 тыс. человек, занятых в них, которые производят сельскохозяйственную продукцию. Имеются также строительные кооперативы, кооперативы по оказанию различных услуг, специальные школы по подготовке кадров и т.д.

Компании соединены в 15 групп по отраслям производства и функциям. По уровню механизации, компьютеризации и производительности труда у «Мондрагоны» в Испании нет конкурентов, банкротство потерпели за последние 35 лет только три объединения. Причины эффективного функционирования следующие: каждый работник, поступающий на работу, вносит одинаковый вступительный взнос (пай - 8,5 тыс. долларов). При отсутствии средств пай «закрывается» из зарплаты, размер которой зависит от квалификации и почасовой выработки. В конце года работники получают часть своей доли из фонда потребления и определенного процента из фонда потребления и фондом накопления. Соотношение между фондом потребления и фондом накопления примерно 50/50. При уходе с работы, работник получают свою долю прибыли из дохода накопления за все время их работы и вступительный пай.

Исключительную роль играет кооперативный Банк народного труда, служащий одновременно инвестиционным фондом. Контролирует и направляет работу Банка Конгресс федерации (парламент), избирающий генеральный совет (правительство) для реализации решений конгресса. Структура управления пронизывает промежуточные и первичные звенья федерации, она позволяет решать задачи наиболее эффективного использования ресурсов, сбыта продукции и т.д.

Правы те исследователи, которые считают, что самоуправляющиеся предприятия, подобные «Мондрагоне», целесообразно создавать в странах, где не хватает частных и государственных средств для капиталовложений и где сохранились прочные родовые или общинные связи.

Разнообразные системы участия в собственности существуют в Великобритании, Италии, Скандинавских стран, ФРГ (о чем уже говорилось ранее, когда рассматривались экономические концепции социал-демократов), Франции. Во Франции под влиянием денационализации (1986 г.) распределение акций среди рабочих и служащих получило сильный импульс.

Итак, «акционариат» нередко ведет к переходу компаний в собственность персонала, и численность их возрастает с каждым годом.

Участие в управлении

Создание коллективной собственности неотделимо от проблемы власти и контроля. Начавшийся процесс демократизации собственности влечет за собой и демократизацию управления.

Контроль над использованием средств производства есть обязательный элемент самоуправления непосредственных производителей. Самоуправление в США, как считает, например, Я.Керемецкий, воспринимается как «неиерархическая форма организации производственного процесса и демократический процесс принятия управленческих решений» (71, 138).

Демократизация управления осуществляется на разных уровнях: участков, цехов, предприятий и фирм. Средние и низшие управленческие должности решают технические вопросы, связанные с повышением эффективности производства. Заводские комитеты управления берут на себя руководство производственным процессом, их основной функцией является обсуждение и принятие решений по вопросам продажи продукции, закупки оборудования, улучшения технологического процесса, наем работников и управляющих и другие важные проблемы производства.

Немаловажным элементом участия в управлении является создание «нового места». Работники самостоятельно решают вопросы, относящиеся к их трудовому процессу, как то: «кружки качества», «кружки улучшения качества трудовой жизни» и автономные производственные бригады. «Кружки качества» (в США их 300 тыс.) и небольшие проблемные группы, создаваемые на временной или постоянной основе для решения различных производственных проблем, стали олицетворением программы привлечения работников к процессу управления. По имеющимся данным, в американской экономике доля работников, привлеченных к работе в рамках таких программ, в целом не превышает 15%, а в работе «кружков качества» участвуют не более 10% общего числа работников. Некоторые компании в порядке эксперимента создают группы повышения эффективности на базе конкретных отделов с обязательным условием гарантированного сохранения работы и получения дополнительных льгот.

В тех же США существует большой диапазон вовлеченности работников в процесс управления на предприятиях с коллективной формой собственности. Законодательство США предоставляет большие возможности для создания коллективной собственности, но не закладывает в него участие работников в управлении производством. Поэтому только одно из десяти предприятий, имеющих программу ИСОП, обладает демократизированной структурой управления, Закон, отделяя собственность от контроля, обеспечивает сохранение последнего в руках управленческой иерархии. В то же время есть предприятия, принадлежащие коллективному владельцу, где существует предельно демократическая структура управления.

При всех особенностях системы участия в управлении в США, ФРГ, Франции и других странах, их объединяют некоторые общие моменты. Право принятия решения реализуется в трех сферах, которые касаются организации труда, его регламентации (продолжительность рабочего времени, отпуска и т.д.), форм и уровня заработной платы. Работники привлекаются в качестве консультантов по вопросам научно-технического характера, политики занятости.

Однако иерархия управления сохраняется в таких решающих областях, как инвестиционная, техническая, кадровая политика, распределение прибылей.

В развитых странах существует различный набор системы участия в управлении: на одном полюсе действует модель управления в ФРГ, на другом - совместные консультации и коллективные договоры в США, Великобритании. Между ними расположились итальянские «внутренние комиссии», французские «комитеты на предприятиях», различные смешанные комиссии и шведская система «совместных решений» и т.д.

Так, в Великобритании понятие «консультации» употребляется для обозначения большого числа различных форм привлечения персонала к сотрудничеству с администрацией: от консультативных комитетов и других форм представительства до прямого вовлечения работников на их рабочих местах и участках.

Шведская модель участия работников в управлении разработана социал-демократами и включает в себя принцип социального консенсуса или регулирования отношений на договорной основе. На основании законов о соучастии (1977 г.) и соглашения о развитии принятия решений, касающихся их положения как работников и, возможно, как владельцев предприятий.

Анализ основных форм системы участия показывает, что каждая из них может действовать в автономном самостоятельном режиме. Со второй половины 80-х гг. наблюдается их тесное переплетение, сочетание друг с другом, неоднократно умножается тем самым конечных эффект.

Приведение многочисленные данные подтверждают изменения всего механизма присвоения прибавочной стоимости и отношений между трудом и капиталом в целом. Таким образом, целенаправленная политика в области «демократии участия» - в прибылях, собственности, управлении - или осуществление экономической революции создает принципиально новую общественную ситуацию в индустриально развитых странах. Формирование развитого института социального партнерства, структуры социальной саморегуляции рыночного хозяйства имеет прочные перспективы на будущее. Складывание предпосылок и элементов более прогрессивных общественных структур наполняют конкретным содержанием прогноз, сделанный автором «Капитала» относительно того, что «капиталистические акционерные предприятия, как и кооперативные фабрики, следует рассматривать как переходные формы от капиталистического производства к ассоциированному...» (104, т. 25, ч. 1, 484).

Представляется также, что теоретические предпосылки, сформулированные реформистами еще в XIX в., начинают находить свое практическое подтверждение. Поэтому не совсем утопическим выглядит рассуждение С.С.Алексеева, социал-демократически ориентированного ученого, о том, что дальнейшая эволюция капиталистического строя в сторону регулирования и социализации частнокапиталистической собственности «будет означать переход неокапитализма в посткапитализм, который, судя по всему, окажется близким к строю, соответствующему принципам гуманного, демократического социализма» (55, 62). Но это не означает, что общественное развитие идет строго по пути, предсказанному социал-демократией. Наиболее адекватно на изменившуюся ситуацию среагировали неоконсервативные экономические и политические круги.

В 80-е гг. произошла смена парадигмы регулирования: на смену этатизму с его кейнсианской моделью регулирования прихо-дит неоконсерватизм с теорией «рациональных ожиданий», «экономикой предложения», социальной политикой в духе Ф.Хайека. Повсеместно утверждается монетаризм.

Неоконсерваторы обрушились на «коллективизм» и «корпоративизм», видя в них ущемление прав и институтов отдельной личности, свертывание личной инициативы, нарушение свободы выбора, а также то, что порождает паразитизм и иждивенчество. Усиленное продвижение по пути научно-технического прогресса, по убежденному мнению консерваторов, требует осуществления дерегулирования, дебюрократизации, денационализации. Такие подходы предполагают отказ от принципов планирования и национализации собственности, достижения «полной занятости», от идеи равенства в распределении доходов, экономического подъема за счет бюджетного дефицита и т.д. (171).

Западный мир в лице неоконсерваторов взял курс на структурную перестройку экономики в соответствии с новейшими достижениями НТР, используя те средства и приемы, которые резко расходились с программными установками социал-демократических партий. Консервативная приливная волна не случайно совпала с отливом коммунистических и социалистических идей в мире в целом и застоем в социалистическом мире в частности.

В известной статье «Конец истории?» американский профессор Ф.Фукуяма объявил об универсализации западной либеральной демократии как окончательной формы правления. В уходящем столетии, по его мнению, либерализму были брошены два главных вызова: фашизм и коммунизм (170, 139).

Для консерватизма, особенно со стороны его традиционалистских групп, характерно его устойчивое отвращение к утопическим схемам, к вере построения с помощью человеческого разума совершенного общества. Консерваторы испытывают страх радикализма - «радикализма людей, предлагающих переделать мир» или, по крайней мере, «улучшить» его за счет старых ценностей, систем и образа жизни» (139, 37).

Отличительной чертой таких радикальных моделей общественного развития является регламентированность. Регламентации подвержены все стороны жизнедеятельности человека: питание, одежда, воспроизводство самого себя и т.д. Подобная практика решительно вызывает сопротивление у консерваторов: они считают ее несовместимой со свободой. Ф.фон Хайек, видный представитель либерально-консервативной мысли, подобные типы организации - сознательно построенного и управляемого, функционирующего по плану общества - относил к «конструктивизму», противопоставляемому «спонтанному порядку». «Спонтанный порядок» является продуктом человеческого действия, но не продуктом рациональной деятельности, разума, и по существу напоминает известный механизм «невидимой руки» А.Смита.

«Конструктивизм» подобен созданию путепровода в архитектурной мастерской, а «спонтанный порядок» - дорожкам, тропинкам, протоптанным в лесу или городе множеством людей как наиболее для них удобным. Сконструированная же общественная модель функционирует на основе конкретных команд, выполнения строго определенных задач, порядок в ней достигается управлением из центра, т.е. такая модель далека от общепризнанной консерватизмом ценности, как индивидуальные и групповые свободы.

Для «конструктивистских утопий» характерным является устремленность в будущее. В них постоянно воспроизводится напряженность между «актуальной реальностью» и «парадигмой будущего».Последняя включает, как об этом говорилось выше, в качестве обязательного момента конечную цель. Довод утопистов о конечной цели для консерваторов не является убедительным, более того, этот довод аргументировано критикуется как бессодержательный. Так, уже упоминаемая теория «спонтанного порядка» объясняет, что социальный оптимизм формируется эволюционным путем как непреднамеренный результат социальных действий множества людей, преследующих частные цели. Акцент ставится на процесс поведения, а не на фиксирование сознательно выбранной цели.

Консерваторы справедливо говорят о губительности «рациональной демократии», «вырождения индивидуальности» и поднимают голос против уравнительности как принципа организации жизни.

Антиэгалитаризм наряду с антиколлективизмом и антиэтатизмом стали значительными ценностными моментами мышления и практики консерватизма, полностью противоположными коммунистическим установкам.

Рассматривая подходы консерватизма к политическому строю как таковому, отметим, что выдвигаемые им принципы разделения властей, плюрализма, федерализма, определения источника власти, приоритета свободы личности и другие, действительно, имеют статус общечеловеческих ценностей.

Что касается вопроса о роли государства в рыночном хозяйстве, а если ставить вопрос более широко, о соотношении и взаимоотношениях политического режима и механизма управления экономикой, то это продолжает быть одной из наиболее дискуссионных тем в научных и политических кругах Запада. В зависимости от исходных программных установок или теоретических, мировоззренческих привязанностей решается вопрос о большей или меньшей степени вовлечения государства в экономические процессы или, выражаясь языком философии, о степени или мере «наступления» субъективного на объективное.

Западная экономическая мысль делает различие между, во-первых, государством, действующим по отношению к хозяйству как внешняя сила (оно издает законодательные акты и административно регулирует ряд процессов в хозяйственной жизни), и, во-вторых, государством-собственником некоторых отраслей хозяйства или отдельных предприятий, т.е. непосредственно задействованным в экономическую деятельность.

Во втором случае, и это очень важно, государство не покушается на объективно действующие экономические законы. Государственные предприятия работают в таком же рыночном режиме, что и частные предприятия. Практика показывает, что дело не в форме собственности - государственной или частной, а в порядке управления предприятиями (при рыночном режиме).

Неоконсервативная волна отразилась на изменении роли и веса государственного сектора в экономике развитых стран. После войны, вплоть до 80-х гг., в ведущих западноевропейских странах наблюдалось расширение государственного сектора. Государство возлагало на себя заботу о поддержании занятости, капиталовложений, о развитии научных исследований и разработок, освоении новейших технологий, развитии отсталых регионов и т.д. Вторая половина 80-х гг. демонстрирует тенденцию сокращения государственной доли в трех важнейших экономических показателях: ВНП, в валовых капиталовложениях в основные фонды и в численности занятых. В 1986 г. на государственных предприятиях 12 стран - членов ЕС работало 8,3 млн. человек, или 11,5 % занятых в промышленном предпринимательском секторе экономики, которые произвели 13,4 % производства в сообществе (I50, 18).

Кризисные явления середины 70-х гг. обусловили смену приоритетов: кейнсианская модель стала заменяться неоклассической моделью, ориентирующейся на сужение прямого участия государства в предпринимательстве. Врагом номер один стала признаваться не безработица (как в предыдущей модели), а инфляция. Соответственно стимулировался не спрос, а предложение. Неоконсерваторы обосновали расчеты, согласно которым увеличение на 5% доли государственных расходов в общем объеме распределенного национального дохода уменьшает темпы роста ВНП на 1% и соответственно происходит снижение общего уровня общественного благосостояния в последующие годы.

Деятельность социал-демократических правительств подтвердила ту закономерность, что высокая доля государственных расходов в валовом национальном продукте вызвала со временем рост государственного долга и бюджетного дефицита, что привело к инфляционному росту цен с кризисными явлениями в экономике. Встал вопрос о необходимости введения преимущественно косвенного влияния государства на хозяйственные процессы, т.е. с помощью изменения процентных ставок, норм банковских резервов, займов и т.д.

В современной рыночной экономике рассматривают пять основных функций государственных органов:

1) обеспечивать правовую основу и социальный климат, способствующие эффективному функционированию рыночного механизма;

2) поддерживать конкуренцию;

3) перераспределять доходы и материальные блага (с помощью системы налогов прежде всего);

4) регулировать распределение ресурсов для обеспечения общественными товарами и корректировать побочные эффекты;

5) стабилизировать экономику (103, т.I, 94). Хотя для анализа экономических функций государства обращаются ко всем вышеперечисленным, все же особого внимания требует к себе перераспределительная функция. Здесь четко выявляется роль политических факторов во взаимодействии с факторами экономическими. В развитом обществе действуют два механизма распределения, один из них рынок, где заключаются соглашения об обмене ресурсов и который порождает определенное неравенство. Рынок приносит крупные доходы тем, чей труд может высоко оплачиваться либо тем, кто владеет значительным капиталом, землей и т.д. Но часть общества получает в силу разных причин гораздо меньший доход. И второй механизм, а именно политический, в лице государственных органов помогает этой части через распределение национального продукта. Правительство берет на себя задачу уменьшить неравенство доходов в обществе.

В макроэкономических моделях «потребитель» участвует в рыночном размещении ресурсов, а «государство» добивается лучшего для общества результата с помощью различных средств: государственной собственности; перераспределения бюджетных средств; участия и контроля в сфере кредита; административных мер экономического контроля. Прямое регулирование в максимальной степени распространяется на макроуровне.

В своих предельных границах политический механизм может довести перераспределение ресурсов в пользу неимущих, вплоть до уравнивания доходов, но такая социальная политика приводит к ослаблению трудовой мотивации, замедлению роста производства и инвестиций и т.д. Уже является аксиомой следующее положение: можно повысить свое текущее потребление, если увеличить налоги и долю перераспределения, но это отразится на снижении уровня инвестиций и уменьшит в будущем доход и потребление тех или иных благ. И наоборот, если государственные органы принимают решение уменьшить налоги и социальные выплаты, то в этом случае совокупное потребление увеличивается, но индивидуальное снижается при сохранении надежды, что в будущем ситуация изменится в лучшую сторону. Искусство политических органов заключается в установлении некоего равновесия между настоящим и будущим, допуская лишь социально приемлемое (на каждый данный момент) перераспределение доходов и ресурсов.

Общество стоит перед выбором двух программ. Первая включает в себя увеличение расходов на социальные выплаты и увеличение налогообложения «богатых». Сторонники этой программы отдают предпочтение «социальной справедливости» и составляют левое крыло политической шкалы, это социал-демократы и коммунисты. Вторая программа ориентируется па понижение налогообложения и расходов. Приверженцами экономического роста и «стимулирования» являются неоконсерваторы.

Ясно, что в первом варианте неимущие оказывают посильное давление на политическую власть в пользу увеличения перераспределения. Неоконсерваторы просчитывают последствия подобного развития событий.

Ряд соображений представляется актуальным в свете опыта развития нашей страны. Так, американский профессор Элан Мелцер, один из авторов известной политико-экономической модели, отмечает, что если «живущие в настоящее время бедняки составляют часть большинства избирателей, они могут проголосовать за дефицитный бюджет, финансируемый путем продажи долговых обязательств. Это позволяет нынешнему поколению увеличивать потребление, повышая процентные ставки и иным путем вытесняя реальный капитал» (105, 56). Реформы, проводимые правительством Ельцина-Гайдара, испытывали растущее сопротивление со стороны законодательных органов, на мой взгляд, в силу давления на них фактора «бедности» и, естественно, инерционности политического доперестроечного механизма.

Можно согласиться с Мелцером и в том, что ключевое различие между экономическим механизмом и политическим механизмом заключается в роли перераспределения. Экономическая деятельность производит доход и ресурсы для потребления. Политическая деятельность имеет в основном перераспределительный характер.

Следовательно, в политическом по преимуществу обществе перераспределительный синдром будет наиболее развит. Параллельный опыт всеобъемлющего государственного вмешательства в экономический процесс при тотальном охвате государственной собственностью подтверждает это наблюдение.

Лапидарно эту мысль выразил один из теоретизирующих отечественных бизнесменов: социализм (при котором доминирует политическое начало. - В.К.) - это не способ производства, социализм - это способ перераспределения. Функция перераспределения и экономика дефицита являются однопорядковыми величинами социалистического, доцивилизованного типа. Цивилизованный этап общества функционирует не иначе, как на основе товарно-денежных отношений, в области взаимодействия экономического и политического начал наблюдается приоритет экономического над политическим. Объективные обстоятельства в экономической сфере, которые оказываются сильнее политических факторов, заставляют различные политические силы действовать в направлении, называемом консервативным, т.е. отдавать первенство эффективности, сдерживанию налогов, более «спокойному» отношению к вопросу обеспечения всеобщей занятости и т.д.

Общеизвестной и общепринятой чертой рыночной экономики является так называемое «минимальное государство», или «минимальная политика». Лауреат Нобелевской премии Джеймс Бьюккен (США) так выразил данную реальность: «Экономика, организованная по рыночному принципу, практически _сводит до минимума число экономических решений, принимаемых _политическим путем ., т.е. через какой-то орган, действующий от лица общества» (29, 7). В этих условиях также, по мнению ученого, сводятся до минимума размеры и роль государственной демократии.

Из анализа экономических и политических процессов, их взаимовлияния и взаимодействия, протекающих в индустриально развитых странах, можно сделать следующий вывод, относящийся к перспективам дальнейшего развития бывших социалистических стран. Для прекращения волюнтаристского вмешательства в экономику, применения государственного насилия необходимо признать теоретически и практически товарное производство, рынок, собственность, в первую очередь, частную, в качестве ценностей современной цивилизации. И не только признать, но и конкретно осуществлять разгосударствление, децентрализацию основной части средств и продуктов производства, приватизации, т.е. взяться за решение задач экономической революции. Экономическая революция сегодня - это строительство экономики на рыночных принципах.