Становление и институционализация политологии

Политология как самостоятельная область социального знания сложилась в XX в. Наиболее интенсивный процесс ее развития приходится на период после второй мировой войны.

Формирование политической науки определялось рядом факторов. Важнейшим объективным из них было вычленение политики в самостоятельную сферу общественной жизни и обретения ею социальных функций как сознательной деятельностью общественных сил, направленной на достижение, удержание и использование государственной власти в интересах больших социальных групп, как общественных отношений, связанных с управлением государством. Это обусловило настоятельную потребность в углублении познания политики, что стало необходимой предпосылкой рациональной организации и эффективности политической жизни. В свою очередь такая потребность диктовалась постоянным возрастанием роли политики в обществе, расширением масштаба деятельности государства, его влияния на судьбы людей.

Другим фактором формирования политической науки стало развитие самого политического знания, процесс дифференциации наук. К концу XIX и в первой четверти XX в. в различных странах, прежде всего в англо-американских и в России, был накоплен такой научный багаж знаний, который уже позволял исследовать как общие массовые политические явления и процессы, происходящие в этих странах, так и конкретные типы политических процессов, совершающихся в той или иной стране. Сформировались теоретический и эмпирический уровни политического знания.

Становление политической науки было самым тесным образом связано с развитием социологии. Например, в США, где наиболее интенсивно формировалась новая область политического знания, этот процесс происходил в русле социологического позитивизма. Основополагающий принцип последнего — требование разграничения фактов и ценностей, научной истины и идеологических определений — послужило несомненным стимулом познания сложной, многогранной политической реальности. Выдающиеся социологи европейских стран начала XX в. одновременно выступали в качестве основоположников современной политологии. Одним из них был М. Ве-бер (Германия). Создатель «понимающей социологии», он внес вклад в разработку коренных проблем политической науки, прежде всего проблем власти и ее легитимации, а также политического лидерства.

Не менее известен в социологической и политической науке итальянский ученый В. Паретто, создатель теории циркуляции элит, основные идеи которой не потеряли до сих пор своего значения. В политологической науке прочно занимают свое место такие социологи, как Михельс (Германия) — исследователь политических партий; Г, Моска (Италия), который разработал концепцию «господствующего класса» и стремился, в противоположность марксизму, подчеркивающему определяющее значение экономики, делать акцент на важности политики в общественной жизни; Ч. Мерриам (США) — старейшина американской политической науки, основоположник бихевиорализма как одного из ее направлений. И многие другие ученые.

Международная институционализация политологии как науки относится к 1949 г., когда была основана Международная Ассоциация политических наук (МАПН), созданная по инициативе ЮНЕСКО. В нашей стране Ассоциация политических наук была организована при АН СССР в 1958 г. Однако формирование политологии продолжается и по сей день. Догматизация марксизма послужила почти непреодолимым препятствием для становления системы объективного знания о политике, даже на базе фундаментальных принципов, провозглашенных марксизмом. Советские ученые-обществоведы, к сожалению, не смогли использовать немало тех научных политологических идей, которые были сформулированы российскими учеными в XIX и начале XX в., например, историком В. О. Ключевским, который разработал методологию анализа истории русского государства, и выявил специфику взаимодействия в России политического и экономических факторов; исследователем истории мировой политической мысли Б. Н. Чичериным, создавшим пятитомный труд «История политических учений»; М. Я. Острогорским, заложившим основы политической социологии; го-сударствоведом Ильиным, философом Н. Бердяевым, чьи исследования российского политического сознания, бесспорно, остаются руководством при изучении специфики политической жизни в России. Мифы и стереотипы в знании политики преодолевались быстрее, если бы не предавались забвению оригинальные труды о государстве теоретиков анархизма М. Бакунина и П. Кропоткина, выдающихся российских социал-демократов Г. Плеханова и А. Богданова.

Одна из решающих причин длительного застоя политологической мысли в нашей стране — ее невостребованность политической практикой. Чем же объяснялась такая ситуация? Ведь руководящие круги общества и партии постоянно декларировали научную обоснованность своей деятельности, не забывая при каждом случае ссылаться на ленинский тезис о политике как науке и искусстве. В действительности же политика чаще всего делалась по методу проб и ошибок, прикрывалась общетеоретическими рассуждениями, не входящими в ее ткань.

Невостребованность науки о политике объяснялась как социально-политическими, так и теоретико-гносеологическими факторами. Прежде всего — распространением упрощенных, стереотипи-зированных рассуждений в объяснении политических явлений.

Политику рассматривали не как самостоятельную сферу общественной жизни, а лишь как форму проявления экономических, социальных и других общественных отношений. Государство полностью отождествлялось с обществом, правящая партия — с народом, политическое сознание — с общественным сознанием общества. Догматическое истолкование ленинского тезиса о политике как концентрированном выражении экономики лежало в основе осознанного или неосознанного нигилистического отношения к изучению закономерностей политического процесса.

Безусловным препятствием для познания был идеологизированный подход к политической практике как исключительно детерминированной классовыми интересами и классовой идеологией, которые якобы гарантируют во всех случаях безошибочность политической деятельности. В реальной жизни политический курс партий и государства, формы и методы политической деятельности формируются (по крайней мере, должны формироваться) под влиянием прежде всего реальных потребностей и интересов общества, народа.

Наконец, нельзя не учитывать того, что командно-административная система, режим авторитарной власти просто-напросто не нуждались в научном исследовании механизмов политической деятельности и закономерностей политического процесса. Незнание массами движущих пружин и тайн политики было питательной почвой для разного рода политических мистификаций, в том числе относящихся к деятельности «власть имущих». Да и сами субъекты бюрократизированной власти не стремились к познанию каких-то сложностей политической деятельности. Ведь то, что они творили, в собственном, высоком смысле слова, политикой не было, поскольку не было действий по регулированию и согласованию разнообразных интересов. Речь шла о навязывании общественным группам одного интереса — узко понятого, монопольно господствующего государственного или же партийного интереса.

Потребность в учении о политике возникает тогда, когда политические субъекты приходят к убеждению, что волевые политические решения более не могут обеспечить управление сложными противоречивыми политическими процессами. Она ощущалась в стране и ранее, но особенно обострилась в кризисной ситуации 80-х гг.