Моделирование и анализ политических процессов: Учеб. по­собие.

Структура социально-политической системы

Поведение любой крупномасштабной политической системы в принципе невозможно понять и прогнозировать на основе изолированного исследования фактов или «перемен­ных», поскольку их взаимодействие создает иное измере­ние - сеть системных отношений. Все группы «переменных» связаны в относительно замкнутую «сеть» с помощью кана­лов «обмена» информацией и ресурсами. Когда «потоковые» функции системы по каким-либо причинам не могут быть нормально реализованы, возникает нарушение ее баланса, называемое сетевым конфликтом. Последний является одной из системных функций, которая при определенных обстоятельствах может привести к необратимому кризису, причем имеются пороговые значения, за которыми восстановление баланса системы маловероятно. Появление таких пороговых значений можно назвать кризисом системы, а их прогноз - кризисным планированием.

Предлагаемая модель имитирует сеть отношений обме­на между пятью ключевыми элементами социально-поли­тической системы: 1) группой господства; 2) административ­ными аппаратами; 3) социальным порядком; 4) социальными массами и 5) доминантами поведения. Практика применения этой модели для прогнозирования политических кризисов 1991, 1993 и 1998 гт. показала, что в деле политической ди­агностики есть определенные шансы, которые дают возмож­ность рассчитывать события с приемлемой точностью.

Каждый из элементов системы имеет свои сектора и может быть оценен с помощью системных характеристик, описывающих состояние этих секторов и взаимодействие между ними.

Структура социально-политической системы

♦ Группа господства

■ Сектора:

• политический;

• экономический;

• военный;

• идеологический;

• сектор организованных интересов.

■ Системные характеристики:

• согласованность стратегических действий;

• сплоченность;

• легитимность;

• компетентность в принятии стратегических реше­ний;

• эффективность реализации решений.

♦ Административные аппараты (бюрократия)

■ Сектора:

• аппараты высших органов государственной власти;

• экономический;

• правоохранительный;

• военный;

• идеологический.

■ Системные характеристики административных аппа­ратов:

• компетентность (эффективность);

• контролируемость управления;

• коррумпированность;

• бюрократизация;

• фракциональность аппаратов (раскол на враждую­щие группы).

♦ Социальный порядок

■ Сектора:

• политический;

• экономический;

• правовой;

• ценностный;

• идеологический.

■ Системные характеристики:

• целостность;

• политические риски;

• экономические риски;

• социальная аномия;

• криминогенность.

♦ Социальные массы

■ Сектора:

• материальный уровень;

• политический статус;

• административный статус;

• социетальное сознание;

• социальная активность.

■ Системные характеристики:

• обеспеченность безопасности жизненных стандар­тов общества от экономических потрясений кратко - и долгосрочного характера;

• совместимость жизненных стандартов народа с поддержанием физических и духовных сил и здоро­вья;

• совместимость жизненных стандартов общества с защитой гражданских свобод человека (защита от политического и административного произвола и коррупции);

• уровень активации (вовлеченность масс в законные политические и социальные организованные ак­ции);

• характер коллективного сознания (уровень автори­тарности, этноцентризма, конфликтности).

♦ Доминанты социального поведения

■ Сектора:

• политика;

• экономика;

• социальные группы;

• социетальные ценности;

• идеологии.

■ Системные характеристики:

• производительные (творческие);

• потребительские (паразитические);

• конформизм;

• ритуализм;

• ретретизм.

Классификация системных характеристик осуществля­ется в рамках тех концепций (интерпретаций), которые со­ставляют исследовательскую «парадигму». К примеру, мы можем дать следующие определения системных характери­стик групп господства:

• Согласованность - способность господствующих групп успешно использовать каналы внутренней коммуникации между отдельными секторами при подготовке и принятии решений по ключевым проблемам экономической и поли­тической жизни, осуществлении стратегических действий во внутренней и внешней политике.

• Сплоченность - наличие/отсутствие враждующих фрак­ций внутри групп господства.

• Легитимность - уровень массовой поддержки политиче­ских действий (под легитимностью мы понимаем способ­ность групп господства формировать в управляемых со­циальных массах представление о том, что именно дан­ный политический режим является наилучшим из всех возможных).

• Компетентность — достаточный уровень рационального понимания центральных проблем политической жизни

• Эффективность — инструментальная эффективность ре­шений по центральным проблемам политической жизни.

Группа господства - первый элемент системы. Состоя­ние отношений между различными секторами господствую­щих групп является критически важным фактором, опреде­ляющим равновесие всей системы. К примеру, в начальном периоде горбачевской «перестройки» внутри господствую­щей номенклатуры национальных республик еще не сущест­вовали открыто враждующие фракции и не было открытой конфронтации с «центром» по стратегическим вопросам хо­зяйственной и политической жизни. Противоречия между различными группировками национальных политических элит развивались латентно и сводились к интригам «внут­ренних клик». Поэтому общая картина системных характе­ристик отношений господствующей номенклатуры нацио­нальных республик этого периода классифицируется как «согласованность» и «сплоченность».

Легитимность тесно связана с этими характеристиками. В бывшем СССР «сплоченные» национальные элиты апел­лировали одновременно ко всем социальным группам с «со­циалистической» моделью легитимности. Проблемы с этой моделью возникли одновременно с провалом программ гор­бачевской «перестройки» в промышленности и сельском хо­зяйстве. Несмотря на сильные различия в конкретных усло­виях политической и хозяйственной жизни, этот «сценарий» раскола господствующей номенклатуры и почти автоматиче­ски последовавших за ним этнических столкновений повто­рились в различных регионах бывшего СССР. Как только господствующие группы почувствовали реальную угрозу своим жизненным интересам, они повсюду - от Прибалтики до Средней Азии — прибегли к реализации этого сценария.

Административные аппараты (бюрократия) - второй элемент системы. Уровень контроля над административными аппаратами зависит от способности господствующей группы осуществлять свое влияние в сфере принятия решений и дей­ствий локальных «элит» и бюрократических институтов. Низкий уровень контроля ставит под сомнение эффектив­ность макроэкономического регулирования и компетент­ность господствующей группы при принятии макроэкономи­ческих решений. С одной стороны, она нуждается в огром­ном административном аппарате для проведения в жизнь своих интересов, с другой - рост самостоятельности и значе­ния бюрократии ведут к потере управляемости, угрожающей стабильности или даже существованию всей системы. Име­йся целый ряд прямых и косвенных показателей, по кото­рым можно судить о состоянии этого баланса: например, удельный вес аппарата органов государственного управления (юридических, судебных, правоохранительных, военных органов) в общей численности работников, занятых в народном хозяйстве, уровень расходов на содержание аппаратов государственного управления, эффективность управления юри­дическими, судебными, правоохранительными, военными сферами и т. п.

Бюрократизация аппаратов государственного управле­ния проявляется в таких признаках, как уровень коррупции, характер протекционизма в формировании состава органов управления (например, доля лиц определенной национально­сти, этнорегионального или кланового происхождения), фракциональности аппаратов (раскол на враждующие груп­пы, межотраслевые конфликты), авторитарности управлен­ческих отношений.

«Энергетические» отношения между господствующей группой и административными аппаратами (бюрократией) являются двусторонними, действующими по типу «импульс - возврат импульса». «Энергией» здесь является процесс об­мена ресурсами, среди которых выделяются информацион­ные, властные и материальные виды ресурсов. Группы гос­подства создают и стимулируют аппараты, имея в виду реа­лизацию своих интересов, в то время как бюрократия стре­мится извлечь из существующей ситуации свои собственные выгоды, превращаясь в самоориентированный институт. Ти­пичный пример - феномен так называемого ведомственного правотворчества, характерный как для бывшего СССР, так и для его преемника - Российской Федерации: каждый закон, принятый высшей законодательной властью, обрастает мно­жеством подзаконных актов, закрытых инструкций и распо­ряжений исполнительной власти, которые частично или пол­ностью изменяют не только содержание, но и смысл закона. В некоторых случаях законы попросту могут быть игнориро­ваны бюрократией в зависимости от расклада политических сил.

Следующий, третий элемент в цепи отношений опреде­ляется как сфера «социального порядка», охватывающая взаимосвязанные процессы социальной дезорганизации и по­требления. Уровень социальной дезорганизации может быть зафиксирован с помощью таких показателей, как дезоргани­зация производства (забастовки и экономический саботаж), коммуникаций (транспортная и информационная блокада), снабжения населения продуктами первой необходимости, государственного управления и правоохранительной систе­мы. Необходимо также оценить уровень риска применения насилия на основе таких показателей, как криминологиче­ская обстановка (активность организованной преступности), активность незаконных вооруженных формирований различ­ных политических движений и групп, массовые беспорядки (групповые нарушения общественного порядка, сопровож­дающиеся актами насилия), террористические акции, затяж­ные вооруженные конфликты.

Показателями уровня потребления могут быть потреби­тельские расходы средней городской семьи, тип жилищной системы, развитость системы общественных коммуникаций (системы общественного транспорта и связи), инфраструкту­ра обслуживания. Неравномерность потребления лежит в ос­нове системы стратификации любого общества.

Уровень дифференциации личных доходов и богатств в обществе может быть зафиксирован с помощью таких пока­зателей, как «коэфициент Джинни» - степень неравномерно­сти в распределении личных доходов, социально-профес­сиональная стратификация по национальным и клановым признакам, дефицитность товаров широкого потребления, стратификация типа жилищ и типа питания.

Поскольку ответственность за создание и поддержание социального порядка в системе несет бюрократия (административные аппараты), между этими двумя элементами существуют отношения «стимуляция - обратный импульс». В ною очередь, политическая элита оказывает на социальный порядок депрессивное (или сдерживающее) воздействие, так что между этими тремя элементами системы устанавливается определенная конфигурация отношений.

Социальные массы - четвертый элемент системы, также могут быть охарактеризованы с помощью целого набора показателей, отражающих активность этого элемента. Среди них отмечаются политические индикаторы: уровень защиты личности от дискриминации по этническим признакам, обес­печение безопасности личности от социально-политических потрясений, защита личности от административного произвола и коррупции, обеспечение политических прав и свобод личности, партийного деления масс, уровень авторитарности и этноцентризма массового политического сознания, уровень активации (вовлеченность масс в открытые ненасильствен­ные политические организованные акции).

Экономическое положение социальных масс является важнейшим моментом для поддержания стабильности системы в целом. Первая группа показателей отражает обеспе­ченность безопасности жизненных стандартов общества от экономических потрясений кратко- и долгосрочного характеpa: динамика денежных расходов на покупку продуктов питания и непродовольственных товаров (в сопоставимых ценах), динамика цен розничной торговли (темп роста цен на основные группы товаров широкого потребления), коэффи­циент опережения роста цен по отношению к росту денеж­ных доходов населения, доля населения, отнесенного к находящемуся за чертой бедности, уровень безработицы (уровень занятости трудовых ресурсов). Вторая группа показателей отражает совместимость жизненных стандартов народа с поддержанием его физических и духовных сил: уровень производственного травматизма, уровень преступности по ос­новным категориям преступлений, продолжительность жиз­ни, уровень самоубийств, загрязнение окружающей среды.

Наконец, пятый элемент в системе - социальное пове­дение - включает показатели, описывающие доминирующие в данном обществе типы политического и хозяйственного поведения. К первой категории относятся такие индикаторы, как вождизм, национализм, иррациональность политического сознания, рейтинг главы политического режима, зависимость легитимности режима от внешних центров власти. Ко второй группе относятся: аритмия основных отраслей промышлен­ности, тип экспорта (соотношение продукции/ресурсов), уровень государственного протекционизма, мощь теневой экономики, уровень хозяйственного регионализма.

Субъективная оценка качественных значений всех по­казателей или факторов, выбранных для характеристики элементов, входящих в систему, является делом экспертов, суждения которых могут быть фиксированы в пределах оп­ределенной шкалы. Качество измеряется с точки зрения це­лей каждой из подсистемы. Для этого, например, можно ис­пользовать инструмент измерения качества, включающий такие критерии оценки, посредством которых фактическое значение фактора сравнивается с желательным. При этом каждый фактор, предварительно оцененный экспертом на его качественное значение, может быть кодирован с целью ин­дикации его влияния на системный конфликт.

Суть периода политической нестабильности можно оп­ределить как системный кризис власти, т. е. необратимое на­рушение баланса между основными элементами политиче­ской системы. Во-первых, это раскол в политическом созна­нии элит (например, одна из фракций избрала «политику ка­тастрофы» в отношении зарождающихся институтов псевдопарламентарной демократии, другая - политику создания эрзац-демократических институтов, которые только по форме напоминают демократию, но не являются таковыми по своей сути). Во-вторых, нарушен баланс отношений между поли - I и ческой элитой и административными структурами: неспо­собность элит наладить правильное соотношение между по­литическим руководством и административными структура­ми. В-третьих, наблюдается нарушение баланса между бю­рократией и социальным порядком: самоориентированные административные аппараты не обеспечивают важнейшие функции государственного управления. В-четвертых, пато­логическая политическая активность масс ведет к падению показателей хозяйственной активности и как результат - падению показателей экономического благосостояния

При прохождении определенного порога в развитии небаланса системы усилия политической элиты, направлен­ные на восстановление функций системы, становятся не только бесполезными, но и парадоксальным образом ведут к противоположному результату, т. е. способствуют их разру­шению. Деятельность элиты приобретает деструктивные формы: чем выше уровень ее активности (независимо от на­мерений и программ), тем сильнее системный кризис. Такое состояние социально-политической системы определяется как «смута».

Кратко говоря, системные характеристики не являются статическими и под воздействием целого комплекса матери­альных и психологических факторов обнаруживают динами­ку различной интенсивности и направления, причем в опре­деленных случаях эта динамика ведет к патологическому на­рушению баланса между всеми элементами. Раскол в политическом сознании господствующей группы может нарушить баланс ее отношений с административными структурами, т. е. неспособность наладить правильное соотношение между по­литическим руководством и бюрократией. Как следствие, происходят патологические изменения в характеристиках социального порядка, воздействующие на поведение соци­альных масс, что в свою очередь неизбежно провоцирует из­менения в доминантах социального поведения.

Относительная устойчивость социально-политических систем связана с их способностью вырабатывать специаль­ные компенсаторные механизмы, блокирующие изменения в случае достижения ими патологических уровней. Контраст­ными примерами институционализации этих механизмов мо­гут служить социально-политические системы Российской Федерации и США.