Моделирование и анализ политических процессов: Учеб. по­собие.

Пример моделирования политического конфликта в чечено-ингушской республике

Как правило, в конкретном этнополитическом кон­фликте всегда замешано несколько сторон, преследующих свои собственные цели. Однако все стороны, несмотря на из­вестные различия или даже непримиримую вражду между ними, делятся на два основных лагеря, в зависимости от их отношения к статус-кво формально узаконенной обществен­ной и политической системы.

Первая сторона - защитники статус-кво, включая даже группы, которые настаивают на изменении, эволюции или модернизации формально узаконенной политической си­стемы.

Вторая сторона - противники статус-кво, стремящиеся не к изменению господствующей политической системы, а к ее полному устранению и замене на абсолютно иную модель (например, коммунистическую на религиозную).

Приведем пример анализа развития ситуации в бывшей Чечено-Ингушской Республике РСФСР в 1991-1992 гг., ко­торый был проведен с применением одной из первых версий программы CASCON.

Отличительной чертой политического конфликта в рес­публике была смена сторон при переходе от первой фазы конфликта ко второй:

1- я фаза: сторона статус-кво - «завгаевцы»;

против статус-кво - «дудаевцы» и «ельцинисты»;

2- я фаза: сторона статус-кво - «ельцинисты»;

против статус-кво - «дудаевцы».

Ключевыми характеристиками факторных групп кон­фликта были следующие признаки:

1. Историческое наследие отношений между государст­вами в регионе конфликта - завоевание и колонизация Кав­каза Российской империей.

2. Внешнеполитические факторы в регионе конфлик­та - интересы Турции и США на Кавказе.

3. Военно-стратегические - низкая способность РСФСР контролировать военную ситуацию на Кавказе.

4. Этнические - характер этнической стратификации в Чечено-Ингушской Республике.

5. Экономические - экономический кризис в РСФСР.

6. Внутриполитические - формирование и акции новых политических движений и организаций, таких как Ассоциа­ция горских народов.

7. Факторы-характеристики сторон конфликта - воин­ственный стиль генерала Дудаева.

8. Информационные - отсутствие полной и однознач­ной информации о намерениях сторон.

9. Поведенческие факторы - нарастание вооруженных инцидентов.

Согласно методике компьютерного моделирования CASCON, на первой фазе конфликта в принципе могли быть задействованы 170 факторов, на второй - 167 (при этом не­которые факторы переходят из одной фазы в другую). Пери­од первой фазы политического конфликта в ЧИР можно обозначить с 1 января по 15 августа 1991 г., период второй - с 16 августа 1991 по 1 октября 1991 г.

В результате экспертной оценки 170 факторов первой фазы политического конфликта в ЧИР была установлена следующая картина:

1) 104 фактора в различной степени действовали в на­правлении интенсификации конфликта;

2) 12 факторов были нейтральны;

3) не нашлось ни одного фактора, который бы действо­вал в направлении снижения конфликта;

4) 52 фактора не имели отношения к данному конф­ликту;

5) о 2 факторах у эксперта не было информации.

Основной вывод, который можно было сделать на ос­нове этой оценки, заключался в том, что формирование по­литического конфликта в ЧИР было неизбежно обусловлено определенной комбинацией факторов, которая вполне подда­валась прогнозированию. Если 104 фактора действуют в сто­рону интенсификации конфликта и ни одного против, можно с 95%-ной вероятностью предсказать его развитие и обост­рение.

Из 116 факторов, присутствовавших в первой фазе, 38 отнесены к категории объективных; 14 характеризуют сторону статус-кво (т. е. «завгаевцев», если использовать имя главы режима статус-кво ЧИР); 14 - сторону, выступавшую против статус-кво; 50 факторов лежали в пределах доступно­сти потенциального регулирования.

Среди объективных факторов политического конфлик­та в ЧИР наиболее мощными являются исторические и тер­риториальные. Способствовав свержению стороны статус - кво, эти факторы не исчезли, напротив, они эффективно ис­пользовались для дальнейшей интенсификации конфликта.

Интенсификация конфликта и его переход во вторую фазу стимулировались следующими факторами:

• общей дестабилизацией во всем регионе и гранича­щих территориях;

• неадекватной поддержкой статус-кво со стороны армии и сил безопасности;

• неопределенным правовым положением институтов власти;

• отсутствием системы региональной безопасности;

• затяжным экономическим кризисом и неадекватной экономической и социальной политикой в этих ус­ловиях.

Оценка второй фазы политического конфликта в Чечено-Ингушской Республике сводилась к следующему: из 167 факторов 100 в той или иной степени интенсифицирова­ли политический конфликт, 3 действовали на его понижение, 12 присутствовали, но были нейтральными, и 50 не имели отношения к региональной специфике данной фазы.

Основной вывод - конфликт продолжает интенсифици­роваться на фоне появления разрозненных попыток приоста­новить эту тенденцию. Группа из 28 факторов, интенсифи­цирующих вторую стадию политического конфликта в ЧИР, могут быть отнесены к категории «объективных»:

• экономическая и политическая заинтересованность этнополитических групп, вовлеченных в конфликт (чеченцев, ингушей, осетин, казаков), в спорных территориях возрастает;

• между сторонами возник глубокий идеологический раскол относительно типа необходимого общест­венного и политического устройства в регионе;

• в результате попыток применения вооруженной си­лы между сторонами воцарились отчуждение и по­дозрительность;

• проявляется повышенное внимание к региону со­предельных иностранных государств и стоящих за ними мировых центров власти;

• регион насыщается вооружением и военной амуни­цией;

• начался существенный отток населения из региона преимущественно славянского происхождения, поя­вились значительные группы беженцев из приле­гающих районов и т. д.;

• время возможности достижения политических ре­шений конфликта быстро сокращается;

• нарушен стратегический и военный баланс сил в ре­гионе.

Факторы-характеристики стороны, выступающей про­тив статус-кво политической системы (т. е. «дудаевцев»), во второй фазе приобретают новые свойства:

• сторона приобрела структуру, опыт и материальные средства для продолжения политики враждебности;

• освоила стратегию конфликта, успешно сработав­шую в других регионах бывшего Союза ССР;

• имеет уверенность в успехе своих акций;

• получила военную и материальную поддержку от других государств и формирований;

• перешла к применению религиозного типа легитим­ности.

Эти характеристики позволили «дудаевской» стороне снижать негативные воздействия экономического и социаль­ного кризиса и даже использовать их в своих политических целях. Поэтому экономический кризис, как бы это ни каза­лось парадоксальным, во многом играл на руку «дудаевской» стороне конфликта.

При таких условиях центр тяжести конфликта перемес­тился от объективных факторов (которые по-прежнему оста­вались фоном ситуации) на взаимодействие сторон. Интен­сификация конфликта возрастает ввиду действия следующих факторов:

• одна из сторон потерпела неудачу при попытках воздействовать на другую сторону политическими средствами;

• принятые военные и милицейские меры увеличили напряженность;

• возросла идеологическая конфронтация сторон, включающая взаимные угрозы, разоблачения и об­винения в подрывной деятельности;

• сторонники и союзники каждой из сторон прибегли к подобной же тактике, что привело к расширению вовлеченности третьих сил и возникновению регио­нальной «дуги конфликта»;

• военный баланс в регионе изменился ввиду воору­женных приготовлений сторон;

• усилилась «этнизация» конфликта и радикализация массового политического сознания;

• адекватные каналы коммуникации между сторонами отсутствуют, получение надежной информации о намерениях сторон проблематично.

На второй фазе политического конфликта в ЧИР срабо­тали три фактора понижения его интенсивности:

• оппозиционные группы внутри стороны статус-кво потребовали отмены принятых мер и определенных уступок требованиям стороны-противника статус-кво;

• стратегические интересы стороны статус-кво в ре­гионе конфликта продиктовали необходимость из­бежать вооруженной эскалации конфликта;

• сторона статус-кво заявила о готовности разрешить конфликт путем плебисцитных мероприятий.

На первой и второй фазах наибольшее сходство (70%-ное подобие комбинации факторов) у чеченского конфликта было выявлено с конфликтами Эфиопия-Эритрея (1974-1990) и Нигерия-Биафра (1967-1970). Как известно, первый закон­чился развалом просоциалистического режима, второй, на­против - подавлением Республики Биафра в результате ожесточенной военной борьбы. В обеих случаях применя­лось оружие в полном масштабе и борьба велась на пораже­ние. Везде за спиной борющихся сторон стояли третьи силы и их региональные союзники. Показательно, что в первом случае СССР снабжал оружием Эфиопию, а во втором его клиентом была Нигерия.

Почему результаты конфликта в Нигерии и Эфиопии были различными? Во-первых, способность режимов восста­навливать равновесие, нарушенное кризисными явлениями, оказалась неодинаковой: устойчивость квазимарксистского военного режима была ненадежной ввиду его низкой леги­тимности, в то время как нигерийский военный режим во­время решил, что следует опираться на племенную (этниче­скую) лояльность. Так что исход был предопределен прежде всего внутренними характеристиками самих режимов. Во-вторых, многое зависело от избранных режимами сторон поддержки и их региональных союзников.

Основы для прогностирующих выводов заключаются в следующем:

1) любой затяжной конфликт такого рода неизбежно ведет к нарушению равновесия политического режима ста­тус-кво; так что, если не удалось разрешить его в относи­тельно короткие сроки, следует приготовиться к такому на­рушению;

2) все страны с подобной ситуацией рано или поздно приходят к применению вооруженных сил в полном мас­штабе;

3) исход борьбы напрямую зависел от избранной моде­ли легитимности;

4) исход борьбы в большой степени зависел от третьих сторон и их региональных союзников;

5) не решив эти стратегические вопросы, не следует возлагать особые надежды на тактические приемы, которые могут дать временный выигрыш, но в более долгосрочной перспективе привести к обратному результату;

6) реактивный тип политики (когда решения принима­ются по схеме «событие-реакция») в такой ситуации мало­эффективен.

Сравнительный анализ факторных группировок (при 70%-ном подобии комбинаций и выше) свидетельствует об однотипности социальной основы крупномасштабных внут­ренних конфликтов с этнической окраской.

Анализ ситуации с применением программы CASCON позволил сформулировать следующий вывод: стороны кон­фликта неизбежно придут к полномасштабному применению вооруженной силы на уровне локальной войны.