Моделирование и анализ политических процессов: Учеб. по­собие.

Разработка «профиля» этнополитического конфликта

Особенность молдавско-приднестровского, абхазо-грузинского и осетино-грузинского конфликтов в контексте ди­намической модели Блумфильда-Лейсса состоит в том, что они последовательно прошли все возможные фазы, но не по­лучили окончательного разрешения. Напротив, после устра­нения режимов М. Снегура и Э. Шеварнадзе, ситуация не была урегулирована и в любой момент может обостриться под влиянием внешних факторов, так что все непризнанные территории с повышенной энергией проявляют интерес к проблеме независимости.

CASCON не содержит профилей политических кон­фликтов в республиках бывшего СССР, но остается откры­тым для инкорпорации моделей этих конфликтов, поэтому разработка их «профиля» представляется интересной и зна­чимой задачей для политической науки.

Масштабы и интенсивность молдавско-приднестровского, абхазо-грузинского, так же, как и осетино-грузин­ского, политических конфликтов позволяют отнести их к ка­тегории локальных войн. Сторонами в этих полномасштаб­ных локальных войнах являются этнонационалистические режимы, возникшие на месте бывших союзных республик Молдавии и Грузии, и сецессионистские власти бывших рес­публиканских автономий и районов. Непосредственной при­чиной вооруженных столкновений являются расхождения сторон во взглядах на их политический и административный статус. Например, в то время как власти Абхазии провозгла­сили независимое национальное государство, Грузия рас­сматривала бывшую автономию как свою провинцию, где абхазам могут быть предоставлены права культурной авто­номии, и лишь в 2004 г. им был предложен вариант «асим­метричной федерации». Политические конфликты отягоща­лись участием в них вооруженных представителей этнически родственных групп из соседних республик, а также дислока­цией в зонах боевых действий воинских частей и объектов бывшей Советской армии (затем перешедших в статус Воо­руженных сил СНГ и, наконец, Российской Федерации).

Молдавско-приднестровский и грузино-абхазский кон­фликты, по сравнению с грузино-осетинским или осетино-ингушским, привлекли к себе гораздо большее внимание международных государственных и общественных организа­ций, таких как ООН, СБСЕ, НАТО или Организация непред­ставленных народов. По этой причине события в Приднест­ровье и Абхазии более детально освещены и документирова­ны. В настоящее время в зонах конфликтов различными ор­ганизациями предпринимаются усиленные миротворческие акции и осуществляются переговоры с участием вовлечен­ных сторон. Однако по-прежнему наиболее острым является проблема согласования политического статуса Приднестро­вья, Абхазии и Южной Осетии.

Разработка «профиля» конкретного политического конфликта, несомненно, является элементом стратегического анализа, причем не только с точки зрения классификации факторов, но и прогноза действий сторон конфликта в одно­типных ситуациях. Программный пакет CASCON содержит обширную номенклатуру факторов, которые должны быть оценены и соответствующим образом кодированы экспер­том. Работа с данной номенклатурой применительно к кон­кретным политическим конфликтам и локальным войнам по­кажет, насколько концептуальная и политическая позиции аналитика и владение им информацией, доступной, как пра­вило, далеко не полностью, могут повлиять на конечные ре­зультаты профилирования. Как говорилось выше, создание профиля конкретного политического конфликта, как одного из аспектов стратегического анализа, ставит своей целью прежде всего прогноз действий сторон конфликта в одно­типных ситуациях и вероятные исходы. Несколько граней «профилизации» на основе сравнительного анализа полити­ческих конфликтов в Приднестровье и Абхазии позволяют сделать следующие заключения.

Основными причинами политических конфликтов в Абхазии и Приднестровье стали попытки построения моно­этнического государства в полиэтническом обществе и власть этнического национализма. Можно защищать или вы­ступать против принципа этнического национализма исходя из самых различных идеологических установок, однако, не­смотря на вескость каждого из таких доводов, очевидно сле­дующее - рост этнического национализма рано или поздно создает ситуацию, когда применение вооруженного насилия в масштабе локальной войны становится неизбежным. Этни­ческий национализм может иметь много измерений: напри­мер, политический конфликт в Приднестровье осложнялся тем, что этнический национализм здесь имеет две идеологи­ческие и организационные разновидности - румынскую и молдавскую. Противоречия между теми националистами, кто считает себя «румынами», и теми, кто относит себя к «мол­даванам», отягощают конфликтную ситуацию, внося новое измерение раскола в общество. С другой стороны, русское и украинское меньшинства этнически родственны большинст­ву населения соседних с Молдовой крупных государств - Российской Федерации и Республики Украины, что автома­тически усиливает напряжение в регионе конфликта.

Прежде всего необходима соотнесенная оценка (срав­нительный анализ) действий сторон конфликта на каждой из его стадий, не ограниченная только изучением законодатель­ства и официальных заявлений. Практика показывает, что правительства новых государств на территории бывшего СССР, стремясь к международному признанию, подписыва­ют почти весь набор международных документов, касаю­щихся демократизации, прав национальных меньшинств и прав человека, но это не останавливает исполнительную власть в этих государствах использовать многочисленные возможности для рутинного нарушения таких прав. Факти­ческое неравенство положения этнических групп или явная угроза создания основ такого неравенства, какими бы справедливыми историческими или социальными доводами это не мотивировалось, неизбежно ведут к росту конфликтности в многоэтническом обществе.

Локальные войны в Абхазии и Приднестровье стали возможными из-за того, что господствующие слои Грузии и Молдавии воспользовалось сомнительной теорией, будто от­дельно взятая этническая группа может быть единственным источником легитимной государственной власти в обществе, которое, по крайней мере последнее столетие, имело полиэт­ническую структуру. Сопротивление практической реализа­ции этой теории, оказанное другими этническими группами, было оценено этими слоями как «нарушение порядка». По­скольку этот «новый порядок» попытались восстановить с помощью этнически однородных вооруженных формирова­ний, они были восприняты не как силы поддержания закон­ности, а как вооруженные отряды этнических националистов, и политические конфликты неизбежно приняли форму ло­кальных войн с этнической окраской.

Особенностью политических конфликтов в Приднест­ровье и Абхазии является неопределенная длительность их стабилизационной фазы. Аналитики дифференцируют четы­ре стадии конфликта: латентный период, проявление, актив­ное течение и завершение. Однако для этнополитических конфликтов в республиках бывшего СССР характерным яв­лением стала незавершенность конфликтов, которая может быть определена как статус-кво «ни мира, ни войны».

Эти факты свидетельствуют о том, что действительные причины таких конфликтов имеют более глубокие корни, чем это может показаться с формальной или юридической точки зрения. Соответственно, адекватные критерии их оценки, а также коллективные меры по их разрешению не могут быть разработаны только на основе системного «про­филирующего» подхода.