Объективные тенденции, конфликтность, парадигмы

Понимание сущности международного политического процесса предполагает объяснение его динамики, выявление закономерных тенденций и этапов. Следовательно, возникает вопрос о содержании этого процесса. А оно непосредственно определяется конкретно-историческими качественными признаками составляющих его элементов. В первую очередь, доминирующими в данный исторический период субъектами международных отношений (отдельными государствами или группами государств), тем, каковы их приоритетные интересы, детерминирующие действия на международной арене и их взаимоотношения с другими государствами и народами.

До сих пор человеческое сообщество развивалось неравномерно. Европейские страны с зарождением капитализма и его созреванием вырвались на передовые рубежи промышленного, экономического, политического и социокультурного прогресса. Именно в Европе сложилась группа колониальных держав, где долгое время лидировала самая могущественная — Великобритания: Содержание международного политического процесса определяли интересы сохранения й укрепления колониальной системы, господства европейских государств над другими странами и народами. Другой срез, этого процесса, другую его сторону, причем ведущую, составляло соперничество между самими державами, борьба за первенство своих интересов, за лидерство в мировой политике. Как известно, накопив огромные материальные ресурсы, превратившись постепенно в великую державу еще до первой мировой войны, США стали во главе западных стран, диктуя им свои правила игры и нередко навязывая свои стратегические интересы, выдавая их за общечеловеческие. В настоящее время лишь в немногих региональных объединениях государств не представлены США, однако влияние их и здесь очевидно. Основной центр международной власти — США, опирающиеся на экономическую, военную, научно-техническую и информационную мощь, а также стабильную либерально-демократическую политическую систему.

Политический процесс международного характера, как, между прочим, и внутригосударственный, движим противоречиями государственных интересов, пронизывающими всю систему связей и взаимодействий. Главные противоречия — между центрами международной власти и ее носителями. Понять сущность политического процесса любого исторического периода невозможно, не поняв этих противоречий. Борьба за передел мира между европейскими империалистическими державами стала причиной первой мировой войны. Противоречия между ними, не разрешенные войной, а также антагонизм с возникшим на мировой арене советским государством определяли и сущность, и содержание, и тенденции международного политического процесса в период, предшествующий второй мировой войне. Наконец, сложившийся расклад политических сил в мире в результате победы антигитлеровской коалиции породил новую систему международных отношений: с одной стороны, создание Организации Объединенных Наций, имеющей целью обеспечение мира между всеми государствами, с другой, — биполярность этой системы, противостояние западных стран во главе с США СССР и его союзникам. Кроме того, составной частью мирового процесса стало разрешение глобального противоречия между западными державами и странами-колониями, вылившееся в крушение колониальной системы и включение в мировой политический процесс слабо развитых стран со своими группами интересов. Противостояние двух типов политических систем — либерально-демократической (капиталистической) и советской (авторитарной, социалистической) вылилось в длительную «холодную войну», наложившую свою печать на всю мировую политику и политическое мышление. Наконец, окончание «холодной войны», связанное с развалом СССР и возглавляемой им мировой системы, коренным образом изменило международную ситуацию; теперь источником политического процесса становятся новые противоречия, хотя и содержащие в себе многие элементы старых в преобразованном виде.

Международные отношения, реализующиеся в политическом процессе, регулируются установленными по общему согласию принципами и правовыми нормами. И от того, какой в данный период сообществом принят миропорядок, во многом зависит политический процесс, в конечном счете его характер — мирный или немирный. Со времени образования ООН в мире установился достаточно действенный правовой режим, обеспечивающий международное сотрудничество государств-членов и безопасность их существования. Ведь и «холодная война» не переросла в горячую не только из-за смертельной опасности применения термоядерного оружия. Сыграли свою роль и широкое международное движение за мир, многие политические инициативы ООН. В свою очередь развертывание политического процесса в рамках правил, установленных международным сообществом, создает условия для дальнейшего совершенствования миропорядка и углубления конструктивных взаимоотношений между государствами, для деятельности негосударственных организаций и народной дипломатии, что характерно для настоящего периода.

Международный политический процесс — сознательное, целенаправленное творение его субъектов, что никак не умаляет воздействия на него разнообразных глобальных и региональных объективных условий. Соединение рационального, субъективного и не всегда осознанных политиками и дипломатами, независимо от их желания складывающихся взаимодействий в мире, целенаправленно инициируемых или стихийно происходящих изменений воплощается в объективных тенденциях процесса. Одни из них становятся судьбоносными для мирового сообщества, выступают в конечном счете закономерностями его развития, другие оказывают влияние лишь на отдельные частные процессы. Международная политика предсказуема, прогнозируема лишь постольку, поскольку выявлены и объяснены первые и хотя бы в какой-то степени учтено влияние на их действия вторых.

Вступление человечества в эпоху индустриального общества, а затем и переход развитых стран в постиндустриальное и информационное стадии объективно привели к развитию всесторонних взаимных связей между государствами, к их взаимной зависимости. Интересы одних государств стали все больше переплетаться с интересами других, на базе чего начали формироваться общие интересы, выступающие по отношению к отдельным как объективные, надгосу-дарственные. Например, возрастающая потребность современной экономики в энергоресурсах, в новых технологиях, в беспрепятственном движении капиталов и рабочей силы составляет содержание общего для всех развитых стран интереса. Реализация же его каждой страной осуществляется по-своему. Здесь-то и возникают противоречивые цели и действия. Политические ориентации субъектов во многом определяются тем, как воспринимаются и интерпретируются ими общие интересы, каково соотношение их со специфическими государственными, каким отдается приоритет в конкретной ситуации, каковы средства для достижения согласованных целей и т. п. Все эти и другие вопросы становятся предметом дискуссий и соперничества между участниками международного сообщества.

Возникающие общие проблемы, в том числе и проблемы урегулирования взаимоотношений, связанные с безопасностью существования, с научно-техническим прогрессом, с экономикой и экологией, наконец, для слаборазвитых и развивающихся стран — с преодолением нищеты и бескультурья масс, стимулируют развитие политических и военно-политических объединений, союзов и т. п. регионального и мирового масштабов. Международная политосфера расширяется, включая всевозрастающее число субъектов. Эта объективная тенденция находит конкретное выражение в превращении ООН в действительно универсальную, всемирную организацию государств, а ее деятельность — в ядро всемирного политического процесса. Подтверждение тому — динамика роста численности государств — членов ООН. Если в 1945 г., при создании ООН его членами стали 50 государств, то в 1974 г. их уже было 138, а в 1990 г. — 159.

Глобализация политических отношений и процесса опирается на глобализацию прежде всего экономики. Всеохватывающее международное разделение труда, расширяющийся мировой рынок, деятельность транснациональных компаний и мировых финансовых организаций, природа новых технологий и информационных потоков, исключающая всякие элементы национально-государственного характера, и многое другое, что присуще современному прогрессу, формирует единое мировое экономическое пространство. И оно сразу же приобретает политический аспект, поскольку затрагивает индивидуальные и общие интересы государств. В этой ситуации внешняя политика без какого-либо преувеличения выступает концентрированным выражением международной экономики.

Ограничителем глобализации и связанной с ней интеграции различных стран служит международно признанное право каждого народа, нации на самоопределение, на самостоятельность, включая государственность. Отсюда противоположный отмеченный объективной мировой тенденцией процесс, хотя и не всеобщий: тенденция к национальному государственному обособлению некоторых стран, которую можно наблюдать, в частности, на постсоветском пространстве. В рамках СНГ пока преобладает дезинтеграция в политической и экономической сферах, хотя объективно должна бы доминировать интеграция, что соответствовало бы интересам народов, жившим века вместе. В то же время в Европе активно развертывается объединительный процесс. Одним из крупнейших политических и правовых актов послевоенного времени, юридически закрепивших этот исторический процесс, можно считать Маастрихтский договор, подписанный в феврале 1992 г. Он предусматривает трансформацию Европейского Союза в экономический, валютный и политический союз.

В новой исторической ситуации, когда, с одной стороны, идет становление единого мирового политико-экономического и правового пространства, а с другой, — продолжается процесс самоопределения народов и стран как самостоятельных государственных, экономических и правовых субъектов, актуализируются геополитические проблемы и интересы. Субъекты мирового процесса стремятся сохранять геоматериальную базу своего самостоятельного существования и развития в рамках углубления всемирного единства, формирования глобального общества. Великие же державы, в первую очередь США, обращаются к геополитике для «научного» обоснования своих претензий на мировое лидерство. Есть и другая причина обостренного внимания к геополитическим факторам: их более тесная, чем прежде, взаимосвязь с экономикой. Ныне «имеет смысл говорить о возникновении — как о реальности — экономической среды обитания, являющейся составной частью окружающей человека физической среды»9.

Геополитические проблемы, тесно связанные с экономическими интересами, ускорение глобализации экономики, ограничивающей экономическую независимость и безопасность суверенных субъектов мирового сообщества, порождают новые противоречия и конфликты в политическом процессе. Не исчезает, а усиливается геополитическая конкуренция между развитыми странами в области экономических и политических стратегий. Довольно отчетливо просматривается возрастание роли региональных интересов и сообществ. Региональные образования (Европейский союз, НАТО, Организация африканского единства, Организация американских государств и другие), будучи элементами единого целого — мирового сообщества, манифестируют и отстаивают свои специфические интересы, стремятся в соответствии с ними влиять на ход политических и экономических процессов. А некоторые организации, например, НАТО, явно намереваются занять доминирующее место в мировых военно-политических отношениях.

Соперничество государств, блоковых и иных объединений в общем-то никогда не прекращалось. В XX в. оно обрело лишь новое содержание, более острые и многообразные формы. Сложившаяся после окончания второй мировой войны биполярная структура международных отношений и политического процесса — противостояние США и их союзников и СССР с его блоком — воплотила их. Строго говоря, в полном смысле слова биполярности не было: существовало, как известно, объединение неприсоединившихся стран. Тем не менее именно два основных блока, их борьба и ограниченное сотрудничество в рамках ООН определяли течение международного политического процесса. Ведущим было противоречие между двумя мировыми системами. Поражение СССР в «холодной войне» и его развал, как и развал возглавляемого им блока, качественно изменили состояние политического миропорядка. Стала утверждаться многополярная система международных отношений и политического процесса. Мы гово-рим «стала утверждаться», ибо вполне реально стремление США к монополярности, к абсолютному мировому лидерству. Не исключена возможность возрождения биполярности на основе иных, по сравнению с прошлыми, противоречий. Скажем, между социалистическим Китаем и его союзниками (с населением более 1 млрд 300 млн человек) и западными странами, в первую очередь США. Преждевременно считать утратившими реальное влияние на мировую политику социализма группы государств, политические системы которых строятся в основном на коллективистских принципах, и мировое политическое движение не государственного, а общественного характера. Имеет под собою реальную почву гипотеза о «столкновении цивилизаций» — между «Западом и незападными цивилизациями», о грядущем «разломе» мирового сообщества по линии одного глобального противоречия, и, следовательно, возвращении к биполярности, только другого характера. К этому вопросу мы еще вернемся.

Но если даже многополярная структура мировых политических отношений станет доминирующей, для чего есть необходимые условия: объективные — появление на карте мира экономических гигантов на Востоке, в Азии, и субъективные — формирование в этих регионах весьма активных политических субъектов, опирающихся в международных делах на собственные принципы и самостоятельный курс, то это не означает преодоления одной из существенных и закономерных тенденций мирового политического процесса — его конфликтности.

Характерно, что после развала советского блока (1991 г.) ни конфликтных зон (стран, где существуют конфликтные ситуации), ни реальных конфликтов намного не уменьшилось. А в Европе, наоборот, число их возросло. По данным ООН, в 1991 г. в мире имело место 29 крупных вооруженных конфликтов. В 1993 г. их насчитывалось 28. Причем Европа оказалась единственным регионом, где наблюдалась тенденция к повышению: 1991 г. — 2 конфликта, 1993 г. — 4 вооруженных конфликта10. Следовательно, биполярность, существовавшая в Европе, хотя и служила источником «холодной войны», одновременно являлась определенным сдерживающим фактором возникновения крупных вооруженных конфликтов, типа югославского. Теперь западные политики, а вкупе с ними лидеры многих государств — бывших членов советского блока видят в качестве такового фактора военно-политический блок НАТО. Однако явное стремление его расшириться и приблизиться к границам России ставит под сомнение декларируемые им цели обеспечения всеобщего мира.

В материалах ООН отмечается ряд особенностей конфликтов, происходивших в международном со обществе в период 1989-1993 гг., так или иначе связанных с отмеченными нами объективными тенденциями. В 1993 г. причиной 19 крупных вооруженных конфликтов из 34 были территориальные споры, столкновения по поводу границ. Причем некоторые были тесно связаны с вопросами государственного устройства страны. Это подтверждает возросшее значение геополитических проблем как источника возникновения конфликтов. Еще одна существенная особенность. В том же году число конфликтов, возникших по причине проблем получения автономии или независимости, «впервые заметно превысило количество конфликтов, связанных с вопросами выбора политической системы или состава правительства»11. В большинстве конфликтов, происходящих в Африке, а также Центральной и Южной Америке, даже если их источником послужили спорные вопросы контроля над правительством или территориальные, исключительную роль могут играть этнические различия. Такая ситуация проявилась, между прочим, и в вооруженном конфликте на территории бывшей Югославии — между боснийскими сербами, хорватами и мусульманами. Интернационализации мирового сообщества людей еще долгое время будут противостоять различные формы этнонационализмов. И они не могут не влиять на глобальный социополитический процесс.

Наконец, в плане теоретического анализа нельзя обойти вниманием отсутствие барьеров между внутригосударственными и международными конфликтами. Многие ставшие крупными международные вооруженные конфликты развились из внутригосударственных. В свою очередь, став международными, они явились источником новых внутренних коллизий. Согласно статистике ООН, в 1993 г. в Европе не было зарегистрировано ни одного крупного вооруженного конфликта между государствами. Тем не менее шла война в Боснии и Герцеговине, бывшей республике Югославской Федерации, получившей международное признание как суверенное государство. Боснийские сербы и хорваты стремились создать свои государственные образования и приобрести часть территории Боснии и Герцеговины, чему, конечно, препятствовали правительственные вооруженные силы. Поскольку в этом случае, констатируют аналитики ООН, проблема заключалась в «территориальном контроле внутри государства», «в этом смысле это был государственный конфликт»12. Однако было очевидным участие в нем других государств: Сербии, Хорватии. Стало быть, анализируемый конфликт переходил в международный. Такого вывода авторы документа не делают, хотя он был бесспорен в 1993 г. А в 1996 г. это стало печальным фактом политической жизни европейского континента, объектом действия международной дипломатии и международных вооруженных сил, в основном НАТО. Конфликт пока не завершился, его последствия во многом непредсказуемы для судеб славянских по своим историческим истокам народам. А возможно, не только их. Несколько иная динамика вооруженного противостояния прослеживается между Ираком и Кувейтом.

Международная (а точнее американская) военная операция «Буря в пустыне» под эгидой ООН положила конец оккупации Кувейта; Ирак потерпел поражение. Значительное ослабление его позиций на международной арене подтолкнуло на активные вооруженные действия курдское национальное движение против иракского режима (внутригосударственный конфликт).

Международный политический конфликт существенно отличается от внутригосударственного по всем главным признакам: субъектам, причинам возникновения — международные противоречия, по своему содержанию и формам проявления — столкновение межгосударственных интересов в виде международного соперничества и даже войн, динамике развития и способам разрешения — международный переговорный процесс на основе норм международного права и т. п. Но в сущности своей он остается диалектическим социальным противоречием. Именно таким взаимодействием политических субъектов, которое несет в себе объективные последствия и для внутренней жизнедеятельности государства.

Анализ международных конфликтов с точки зрения их природы, источников возникновения, распределения по регионам, динамике развития, способов разрешения — один из важнейших участков деятельности органов ООН. Миротворческая деятельность универсальной организации международного политического процесса, управление им в интересах всего мирового сообщества невозможно без этой деятельности.

Рассмотренные нами объективные противоположно действующие тенденции в международной жизни обусловливают противоречивые аспекты в мировой политике. Доминирующий на современном этапе — политика, обеспечивающая развитие и углубление сотрудничества между государствами и народами. Не главный, но существенный, закономерный — воспроизводство конфликтных отношений и систематическое их преодоление всеми доступными для международного сообщества средствами, включая военное принуждение.

Коль скоро международный политический процесс и в целом вся система международного порядка в основе строятся осмысленно, целенаправленно, то реальное их состояние на каждом историческом этапе в той или иной степени представляет собою практическое воплощение определенной концепции внешней политики. Это одна сторона взаимодействия политической мысли и практики политической жизни. Другая же, не менее существенная, состоит в том, что достигнутая ступень в развитии международных отношений, каждый новый этап международного политического процесса требуют обновления существующих концепций. Сказанное не отрицает возможности и даже необходимости для политика-практика и политика-теоретика смотреть в будущее, предвидеть возможные варианты воззрений, для коих еще не созрели условия сегодня, но созреют завтра. Есть еще одно обстоятельство, с которым нельзя не считаться при анализе теоретических и практических проблем внешней политики. Это особая роль консервативных традиционных отношений, в частности, строящихся на силе. Когда право противостоит праву, подчеркивал классик политической мысли, в действие вступает сила.

Историческая эволюция политических отношений нашла свое отражение в смене парадигм и концепций международной политики. В частности, консервативная преемственность силовых методов — в долгожительстве концепции «баланса сил» или «политического равновесия». Ее суть — в необходимости поддержания равновесия между соседними государствами, чтобы они не. могли причинить друг другу ущерб. Идея и понятие «равновесие сил» впервые были зафиксированы в 1713 г. в тексте Утрехтского мира, по которому были поделены владения испанской короны и установлены границы европейских государств в XVIII в. С тех пор «равновесие сил» считалось не только инструментом внешней политики, но и целью, достижение которой обеспечивает выполнение других важных задач государств на международной арене и независимости и безопасности. Концепция «баланса сил» активно работала в период «холодной войны», являясь в значительной степени механизмом биполярной межблоковой политики.

С появлением на арене мировой истории советской системы и соответственно антагонизма между ею и европейской капиталистической системой формулируется концепция мирного сосуществования. Она по-разному трактовалась противостоящими силами (одними в смысле возможности «холодной войны», а другими — как форма международной классовой борьбы) и воплощалась на практике. Тем не менее 60-е — начало 80-х гг. были периодом доминирования этой концепции в политическом мышлении и политической практики у большинства субъектов мирового сообщества, функционирования ее в качестве парадигмы построения международных отношений.

С исчезновением с мировой арены былой биполярной системы военно-политических отношений и на метившимся процессом становления многополярной возникла потребность в новом осмыслении мировой ситуации и разработке новой политической стратегии мирового сообщества. С позиции ООН это концепция коренной трансформации системы международных отношения, «нового порядка». Но каким конкретным содержанием она должна быть наполнена, пока вопрос остается открытым. «Более того, в настоящее время трудно определить суть новой системы или сформулировать ее основные принципы, нормы и особенности функционирования»13. Ясно одно, что в прошлом, если говорить о системе безопасности, это понятие ассоциировалось с поддержанием военного баланса между Востоком и Западом. Предполагалось, что все вопросы, связанные с локальными конфликтами и конфликтными ситуациями, будут решаться в рамках двух блоков. Проблемы развивающихся стран не входили в число приоритетов мирового сообщества. Теперь же должна идти речь о создании новой системы международной безопасности, которую называют кооперативной системой, имеющей по существу другое содержание, чем коллективная или совместная (общая) безопасность14. Главными элементами ее являются национальные государства, а не транс - или наднациональные структуры. Система устанавливает ряд нормативных и институциональных ограничений в отношении принципов суверенитета и невмешательства, которые с давних времен рассматривались в качестве «краеугольного камня» международного права15. В соответствии с этими нормами предполагается возможность и даже необходимость применения со стороны международного сообщества военного принуждения к миру государственных субъектов, нарушивших согласованный миропорядок. Новая система начинает формироваться на прагматических решениях и прецедентах, скорее методом «проб и ошибок», нежели на основе логических теоретических построений. Последние, конечно, необходимы. И поиск их в научном сообществе уже начался.

Гипотеза известного американского социолога С. Хантингтона о цивилизационном разломе мирового сообщества в будущем и столкновении между западной цивилизацией и другими цивилизациями как новой определяющей движущей силе исторического процесса представляет попытку выработать концепцию, соответствующую новой фазе, в которую вступает, по словам автора, мировая политика.

Суть своей гипотезы С. Хантингтон излагает так. В нарождающемся мире основным источником конфликтов будет уже не идеология и не экономика, а культура. «Нация — государство остается главным действующим лицом в международных делах, но наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между цивилизациями — это и есть линии будущих фронтов»16. Не ставя перед собою цели анализа всех «за» и «против» изложенной гипотезы, отметим только один положительный момент: закономерность самой постановки вопроса о новой парадигме глобального политического мышления на современном новом историческом этапе мировой политики. Что касается теоретико-методологической базы концепции, то пусть читатель сам поразмыслит о ее научности. Мы же лишь отметим, что концепция американского ученого не останется единственной в арсенале политологии, анализирующей современный мировой политический процесс. К единой истине обычно приводят многие пути.

В заключение анализа международной политики и политического процесса можно было бы еще раз указать на их тесную взаимосвязь с внутригосударственными политическими процессами: одно суть продолжение другого и наоборот. Для внутригосударственного процесса внешний выступает и условием и фактором осуществления, корректировки, поиска оптимальных политических решений и необходимых для их выполнения ресурсов. Участие же в международном политическом процессе, уровень активности любого субъекта зависит в первую очередь от рациональности и эффективности внутренней политики, от дееспособности политической системы, стабильности и легитимности. Прогресс мирового политического сообщества идет в направлении интеграции государств, стран, народов. Ее динамика будет во многом зависеть от характера политики мирового сообщества, правовых и ее нравственных основ. Хотелось бы, чтобы политики и государства руководствовались советом знаменитого немецкого философа И. Канта, мечтавшего о «вечном мире между государствами»: «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла стать всеобщим законом»17.