Политология

Модель 3- корпоративизм

Первоначально корпорационизм (корпоративизм) означал «опреде­ленный идеал общественного строя, при котором индивидуумы принимают участие в политической и экономической жизни через профессиональные группы, к которым они принадлежат. Указанные профессиональные группы называют корпорациями». Согласно авто­ру этой фразы в «Энциклопедии политических наук» 1936 г. Витольду Кшижановскому (Witold Krzyzanowski), существуют три вида кор - порационизма: католический, государственный или авторитарный, и демократический. Этот идеал был позаимствован из средневеко­вья, когда за хозяйственной активностью присматривали профес­сиональные корпорации (цехи, гильдии, купеческие союзы). Они осуществляли контроль не только производственной активности своих членов, но также и других областей их жизни. Они, между прочим, участвовали в формировании городского самоуправления в средневековых городах.

Прежде всего нас будет интересовать современный вариант корпорационизма в условиях либеральной демократии, называемый чаще всего неокорпоративизмом, хотя трудно сопоставлять вопросы сегодняшнего дня с проблемами, представленными в католическом социальном учении, особенно, в «Rerum novarum» Льва XIII от 1891 г. и «Ouadrogesimo аппо» Пия XI от 1931 г.

Неокорпоративизм

Проще всего неокорпоративизм можно охарактеризовать как систему диалога между представителями аппарата власти и группами, пред­ставляющими интересы экономических секторов или социальных групп. В неокорпоративизме группы интереса получают возможность действительного соучастия во власти и тем самым — в совместной ответственности за ее результаты. Один из лучших знатоков неокор­поративизма, Филипп К. Шмиттер, так характеризует функциониро­вание данной модели распределения политической власти.

«Корпоративизм может быть определен как система представ­ления интересов, в которой отдельные составляющие части орга­низованы в ограниченное число отдельных, жестких, иерархически построенных и функционально дифференцированных категорий; они признаны и утверждены (если не созданы) государством, они наделяются предназначенной для них монополией на представитель­ство взамен возможности контролировать процесс отбора лидеров и выражать требования, и оказывать необходимую поддержку» (Ф. Шмиттер «Неокорпоративистская практика»).

Неокорпоративизм в своей философии сознательно отказывается от проведения государственной политики, основанной на конфликт­ном определении политики, а потому он конструируется на основа­нии категории консенсуса. Наиболее ранние проявления политики консенсуса мы находим в Швейцарии и Швеции. Под влиянием миро­вого кризиса в Швейцарии произошло заключение «общественного мира», основные принципы которого сохранились до настоящего времени (в том числе, и в политических институтах). Аналогично, в Швеции Федерация профсоюзов — ФП- (Ьапс^о^апваНопеп — ЬО) заключила соглашение со Шведским объединением работодателей (БАР) по вопросу рынка труда. В силу Договора ЗаИвврЬаскп была создана Комиссия по делам рынка труда. Основополагающим моти­вом деятельности являлось удержать государство от вмешательства в функционирование рынка, но последствия были «корпоративны­ми»: группы интереса оказались втянутыми в публичный процесс принятия решений. До середины шестидесятых годов контакты с правительством носили полуофициальный характер. Ситуация изменилась, когда ЬО начала близко сотрудничать со Шведской со­циал-демократической партией, а консолидирующиеся сообщества предпринимателей начали сотрудничество с правыми партиями. Аналогичные процессы происходили в послевоенной Бельгии, Ни­дерландах, Австрии и Великобритании, когда в 1974 г. к власти в ней пришла лейбористская партия.

Каковы существенные черты неокорпоративизма? Государ­ственная политика вмешательства требовала встраивания в государ­ственный аппарат механизмов, позволяющих принимать решения определенными значимыми общественными группами. Проявилось давление на функциональный характер представительства опреде­ленных важных групп в процессе принятия государственных реше­ний. Таким образом, аппарат власти обеспечивает себе значительный общественный контроль, например, в результате сдерживания агрес­сивных форм протеста, инициированных лидерами профсоюзов.

Следует добавить, что указанная модель распределения власти неоднородна. Существует, по меньшей мере, три концепции неокор­поративизма:

Неокорпоративизм, понимаемый как новая система поли­тической экономии, которая отличается от капитализма и социа­лизма, то есть разновидность «третьей силы» (так утверждал Джек Т. Уинклер/.ТаскТ Штк1ег/в статье под названием «Корпоративизм» в 1976 г.). К его характерным чертам относятся: замена свободы деятельности частного капитала деятельностью государства; зна­чительная независимость государства от частного сектора, а в связи с этим, возможность навязывать свою волю производителям; во­площение всеобщей воли. «Корпоративизм» — это экономическая система, в которой государство руководит, частным бизнесом со­гласно четырем принципам: единство, порядок, национализм, успех (Дж. Т. Уинклер). Наконец, право управления бизнесом присваивает государство, рыночные же механизмы заменяются практикой оли­гополии.

Указанный анализ был проведен на основании деятельности лейбористского правительства в семидесятых годах. Корпоративная модель осуществления власти в значительной степени была под­вергнута сомнению Маргарет Тетчер в конце семидесятых годов в рамках «консервативной революции» (ее разновидности — это «тетчеризм», «рейганомика»),

(1)Неокорпоративизм как форма государства в рамках капита­листической системы, где корпоративизм появляется параллельно парламентской системе, чтобы, в конце концов, восторжествовать над ней (это тезис американского политолога марксистского толка Боба Джессопа/ВоЬ. Теввор/в работе «Корпоративизм, парламента­ризм и социальная демократия» 1979 г.). При парламентском строе

процессы представительства и вмешательства разделены. В корпо­ративном государстве происходит своего рода слияние: корпорации представляют интересы своих членов и действуют как своеобразные посредники при проведении в жизнь политики правительства; ли­деры функционально организованных интересов ведут переговоры с государственными чиновниками, частью же переговоров является согласие этих лидеров на воплощение в жизнь достигнутых решений (важна их способность склонить членов указанных организаций принять достигнутые ранее решения).

(2)Неокорпоративизм, который понимается как отличный от прежних способ организации интересов и взаимодействия с государством. Это положение Филиппа К. Шмиттера из «Нео - корпоративистской практики» 1983 г. Основное положение этой тео­рии основано на попытке различить корпоративизм и плюрализм.

«Корпоративизм можно определить как систему представления интересов, в котором составные части организованы в виде неболь­шого числа отдельных, принудительных, не конкурирующих, иерар­хически организованных и функционально дифференцированных категорий, признанных или легализованных (если не созданных) государством. Они наделяются различного рода монополиями в области представительства данной категории дел взамен за осу­ществление определенного контроля отбора лидеров, выражения требований и поддержки _ , Плюрализм может быть определен как система представительства интересов, в которой составные части организованы в неограниченном числе разнородных, добровольных, конкурирующих между собой, без иерархической упорядоченности структур. Интересы сами определяют форму и область деятельности в категориях, которые не являются предметом специального лицензи­рования, которые признаются, поддерживаются финансово, создают или контролируют отбор лидеров и выражение интересов государ­ством. Эти интересы не обладают монополией на представительство данной категории интереса» (из раннего текста Шмиттера 1974 г.).

Во-первых, необходимо обдумать, являются ли граждане или политическая власть мерой оценки эффективности демократии. Или же, иначе говоря: относится ли качество демократии к поведе­нию граждан (правительство «из народа») или же к институту, кото­рый управляет ими от их имени (правительство «для народа»).

Правительство должно быть «доступным», то есть тракто­вать требования граждан как равно важные в принятии решений коллективного характера. Правительство «несет ответственность» благодаря регулярным консультациям и дебатам, которые не могут разрешаться произвольно. Его характеризует чувствительность к требованиям (англ. — геярозыепеяя) — коллективная черта демо­кратического правящего класса. Указанная чувствительность власти гарантирует то, что потребности граждан будут удовлетворены, а, следовательно, и действия публичной власти будут легитимными.

Неокорпоративизм в этом наиболее распространенном варианте касается заново создаваемого политического строя; он занимается, прежде всего, деятельностью объединений, которые специализиро­вались в управлении определенной категорией интереса. Все же это не производственные организации (фирмы, предприятия, корпора­ции), они не являются также ни статусными организациями (клики), ни даже частью публичной власти (правительственные учреждения, министерства, парламенты, органы самоуправления).

Указанные объединения стараются протащить или защитить общественные интересы посредством оказания влияния или когда они ставят под сомнение систему коллективных выборов. Таким образом, они приводят к созданию политических институтов, посредничающих между объединениями, представляющими определенный интерес, и публичными властями. Любой способ посредничества между груп­пами интереса должен учитывать два аспекта политического процесса, а именно, определение способа осуществления коммуникации и пре­образование предпочтений членов данной группы интереса в требо­вания по отношению к другим, или же представительство, а также определение способа мониторинга и влияние на последующее из этого поведение, что имеет целью осуществление этих требований, или их контроль. Две описанные модели посредничества интересов описыва­ются согласно всем принципам системного анализа.

Неокорпоративизм демонстрирует последовательные каче­ственные изменения в демократической политике, т. е. в правлении большинства, суверенности парламентов, публичных дебатов. Он также вводит элементы «взвешенного» расчета и консенсусных переговоров с привилегированными меньшинствами, которые явно попирают освященные временем демократические нормы. Сраба­тывает формула — «один человек — один голос» и «большинство голосов выигрывает». Смещение в неокорпоративизме акцента с во­люнтаристического и индивидуального расчета на такой, где участие в процессе формирования политики обязательно для всех членов данной категории интереса.

Неокорпоративизм организует привилегированные интересы по функциональному признаку, вытекающему из производства в капиталистической экономике — классов, отраслей и профессий. Его успех зависит от ограничения количества и идентификации участников, от перенесения затрат на тех, кто не привлечен непо­средственно к этим дебатам (на потребителей, налогоплательщиков, молодежь, женщин, иностранцев, культурные меньшинства и т. п.). Интерес перемещается от партицтшщт и доступа к ответствен­ности и чувствительности к требованиям.

Теория демократии была отождествлена с либеральной борьбой против ограничений, которые налагались на экономическое и обще­ственное поведение индивидуумов: гильдии, монополии, разреше­ния на занятие профессией и т. п. (начиная со знаменитых законов Исаака-Рене-Ги Ле ШапельеЛваас-Репе-Оиу Ье СИареНег/во времена французской революции). Неокорпоративизм изменяет не только природу объединения, но и формирование политики, а также связи между группами интереса и их членами. Объединения не только информируют публичную власть о предпочтениях своих членов и их реакциях, но и дают согласие членов на достигнутые в результате переговоров соглашения.

В описанных неокорпоративистских практиках важнейшую роль играет государство (не тождественное правительству) как систе­ма властей, организованных по способности регулировать на самом высоком уровне коллективных общественных организаций. Противо­речия в государстве благосостояния привели к фрагментации систе­мы полномочий государства, а в вопросе формирования социальной политики это приводит к смещению акцентов с макроуровня на мезо - и микроуровни корпоративизма. Политики на отдельных участках формируют общую политику.

Мезокорпоративизм касается организаций, которые объеди­няют интересы на уровне сектора (например, сельского хозяйства) или отрасли. В государстве благосостояние отрасли определяется в результате дифференцирования деятельности государства в раз­личных сферах конкретной политики (например, здравоохранения, образования, обучения в школе, жилищного вопроса), что, в свою очередь, влияет на «сектора потребления». Продукт влияет на фор­му объединения и регулирования (самый лучший пример — про­изводство молочных продуктов). Особенно это важно в секторах, касающихся социальной политики.

Микрокорпоративизм касается двусторонних переговоров между государством и отдельными фирмами (Г. Лембрах/G. Lehm­brach/). Например, экономическая политика лейбористской партии («Альтернативная экономическая стратегия») уполномочила партию подписывать соглашения с данной фирмой при условии, что туда будут включены и профсоюзы. Другой пример — это договоры государства и отдельных фирм в деле земельного планирования в Великобритании.

Политика в данной области становится серией переговоров между учреждениями правительства и организованными интересами на среднем уровне (мезокорпоративизм), ослабляющих солидарность внутри, а также эффективность основных организаций, и снимает влияние групп интереса, которые блокируют артикуляцию (вы­ражение) основных интересов (которые основываются, например, на доступе к государственному разделению благ). Правительствен­ные учреждения пытаются обсудить вопросы политики на данном участке экономики с функциональными группами, которые достигли соответствующей степени представительства в данной области, например, с Конфедерацией польских работодателей или Польской конфедерацией частных работодателей.

Основной упор в макрокорпоративизме делается на рынок труда и организации, которые влияют на его функционирование (особенно, на профсоюзы). Сила организации работодателей имеет структурный характер (что следует из соотношения капитал-труд), тогда как роль профсоюзов зависит от организации, которая преобразует ее по­тенциальную силу, заключающуюся в группировке определенного социального слоя в экономическую и политическую силу.

Рассмотрим положение профсоюзов на переговорах. Суще­ственная слабость их позиций на переговорах с правительственными учреждениями заключается в кратковременных потерях на рынке труда, которые, однако, компенсируются за счет долгосрочных выгод, которые получают организация и руководство профсоюзов из таких договоров. Государство активно оказывает поддержку макркорпора - тивизму как средству снижения давления на рынке труда на капитал, оплату труда и подчинение труда; взамен за это профсоюзы полу­чают обещание возможности иных действий в общественной сфере как, например, связывать планирование инвестиций с политикой трудоустройства.

Представляют интерес исследования Шмиттера и Штреека (Б^ееск) организаций работодателей в девяти демократических странах. Здесь мы имеем дело с двумя типами логики: логикой уча­стия и логикой влияния. Если данная организация не в состоянии урегулировать от имени государства дела в данном секторе, то прави­тельственные учреждения делают это, отбирая у организаций их ав­тономию деятельности в данном секторе. Когда бизнес и мир труда образуют главные организации интереса, а правительство принимает на себя ответственность за поддержание стабильности и экономиче­ского роста, тогда политический обмен принимает форму системы трехсторонних переговоров, в процессе чего установленная политика в данной сфере осуществляется организациями интереса, которые дисциплинируют своих членов. Когда сплоченность организации слаба, но высока либеральная культура (конкурентоспособность и свободные коллективные договоры), наибольшую угрозу несут формализованные юридические решения, которые отражают бук­ву, порой несовершенного, закона, не учитывающего фактических реалий рыночных отношений.

Можно выделить три фундаментальных решения, предложен­ных макрокорпоративизмом, касающиеся финансовой и социальной политики, эффективности управления и влияния на безработицу.

Герберт JI. Виленский в работе «Государство благосостояния в кризисе» (Herbert L. Wilensky, 1991) показывает, что намечаются два пути для снижения массового недовольства в связи с налогами, социальными расходами и бюрократией: сильная корпоративистская демократия, которая используя косвенные налоги снижает уровень конфликта, налоги - социальные расходы при одной доминирующей партии (Бельгия, Голландия) или в многофункциональной системе (Франция, Италия, Израиль, Австрия). Другое решение —это молодая партийная система, предоставляющая множество каналов для партий­ной оппозиции то ли в странах с сильными корпоративистско-техно- кратическими связями (Франция, Италия, Израиль, Австрия), то ли в странах без таковых связей (Германия, Япония, Новая Зеландия).

В свою очередь, Шмиттер указывает, что эффективность про­является в меньшей степени как функция отсутствия равновесия между общественными требованиями и возможностями государства, чем процесса идентификации, содействия и реализации потенциаль­ных ожиданий организаций интереса. Имеются две меры нестабиль­ности: гражданские протесты (перерождаются в массовое непови­новение, забастовки, беспорядки), а также отсутствие стабильного правительства (смена правительств, падение популярности правящей партии, потеря фракционной дисциплины в парламенте). Третьей возможной формой является отсутствие эффективности при сборе налогов: чем меньше правительство в состоянии повысить поступле­ния с налогов, тем больше оно становится неэффективным в сфере взимания налогов. К наиболее неэффективным (читай: отступающим от неокорпоративистской модели) относятся Италия, США, Велико­британия. Ближе всего к указанной системе распределения власти находятся Ирландия, Швейцария, Голландия, Норвегия, Швеция.

Третье поле исследований — это установление связи ма­крокорпоративизма с безработицей, что выполнил М. Г. Шмидт (М. G. Schmidt). Из его анализа следует одна основная закономер­ность: высокий уровень корпоративизма означает низкую безрабо­тицу (Голландия, Австрия, Швеция, Норвегия).

Австрия — классический пример неокорпоративизма. Австрий­ский неокорпоративизм удовлетворяет почти всем требованиям приведенной выше проблематики (с учетом всех оговорок Алана Коусона/А1ап Cawson/, что австрийская модель может быть пред­метом подражания других стран). Сотрудничество профсоюзов с организациями работодателей имеет формализованный характер с 1957 г., когда Федерация профсоюзов (Oesterreichischer Gewerk­schaftsbund — OEGB) в согласии с правительством содействовала созданию Паритетной комиссии по делам цен и заработной платы. В ней заседают представители работодателей и наемных работни­ков. В ее состав входят OEGB, Центральное объединение трудовых палат, Федеральная экономическая палата и Конфедерация сельско­хозяйственных палат. Почти все интересы имеют организационное выражение. В Австрии действуют две системы функционального представительства интересов: система палат, основанная на обя­зательном членстве и система групп интереса с добровольным членством (государство дотирует вторую систему). В Австрии были созданы палаты — корпорации, высшим представителем которых являются четыре перечисленные выше организации.

Структура, группирует несколько организаций, которые пред­ставляют большое количество интересов, например, о проблемах трудоустройства ведут переговоры четыре группы: конфедерация региональных сельскохозяйственных палат, организованных в Кон­федерацию президентов сельскохозяйственных палат, конфедерация профсоюзов в Австрийской федерации профсоюзов, трудовые палаты через Центральное объединение трудовых палат и торговые палаты через Федеральную экономическую палату.

Основной организацией групп интереса, каковой являются наемные работники является OEGB — однородная структура с сильным руководством. Ее члены вступают в нее, а не в отдельные профсоюзы, чтобы упрочить верховенство OEGB. Деньги на деятель­ность отдельных профсоюзов получают из центрального органа.

Каждая из перечисленных корпораций имеет право голоса в Па­ритетной комиссии. Пятый участник, правительство, имеет статус наблюдателя, но представитель правительства председательствует на заседаниях. Все решения принимаются единогласно, однако каж­дая корпорация имеет право вето. Решения Комиссии не обязательны для правительства.

Из указанных групп интереса рекрутируются политики, пар­тии выставляют своих членов в качестве кандидатов на выборах, президент ОЕОВ довольно часто избирается президентом нижней палаты парламента (Ыа1:юпа1га1:). ОЕОВ и Центральное объединение трудовых палат связаны с социал-демократической партией Австрии, а с другой стороны, Федеральная экономическая палата имеет тесные связи с Австрийской народной партией. Это означает, что боль­шинство общественных должностей (до общины включительно) комплектуются кадрами из этого «источника». Некоторые знатоки австрийской политической системы усматривают в возникновении этой своеобразной «номенклатуры» причины победы Австрийской партии свободы Иорга Хайдера (.Тое^ На1с1ег).