Ценностные ориентиры и приоритеты в трансформирующемся мире

Социальные изменения в мире в контексте глобализации

Проблемы глобализации практически до конца 70-х годов ХХ в. не поднимались в общемировой социальной науке, да и сам термин «глобализация» появился лишь в конце 50-х годов ХХ в. С социологической точки зрения, этот термин до сих пор до конца не нашел своего определения.

На Западе наряду с теми, кто считает, что глобализация ускоряет экономическое раз­витие, способствует упрочению мира и развитию демократии и даже объединению (соли­дарности) всего человечества, немало тех, кто упрекает ее в росте безработицы, инфляции и других экономических и социальных проблемах, ведущих к конфликтам и хаосу в мире. В основном все соглашаются, что торговля и новые технологии, финансовый капитал и информация, Интернет, авиация и миграция и др., способствуют сближению многих стран из различных регионов мира. Весь мир становится похожим на одну большую деревню. Но есть много и пессимистов, считающих, что транснациональная экономика приведет к таким изменениям, что будут уничтожены современные экономические и политические отношения раньше, чем возникнут новые, и тогда вместо мирового порядка наступит хаос.

Особенно много публикаций на эту тему появилось в последнее время в Германии, в частности, в немецком журнале «Spiegel», обвиняющих глобальный либерализм США в безответственности, отсутствии идеалов, называя процесс «западней глобализации». Дела­ется вывод, что только социально ориентированные государства могут ему противостоять.

Мир сегодня живет в условиях глобализации. Однако последняя не есть некое конеч­ное его состояние, одинаковое для разных географических и социальных сфер, а выступает в качестве доминирующей тенденции, утвердившейся в ходе противоборства динамики и статики, центростремительных и центробежных векторов. Эта тенденция проявляется на разных уровнях социальных отношений: от локальных, профессиональных и т. д. до обще­национальных, межгосударственных. Она не является для отдельных стран чисто внеш­ним обстоятельством, равно как участие в процессе глобализации для них не есть простое расширение интернациональных связей.

Глобализация характеризуется таким взаимодействием внутренних и внешних факторов, таким переплетением внутринациональных и наднациональных отношений и институтов, благодаря которым осуществляется «перетекание» экономической, полити­ческой, социальной активности через национальные границы, взаимопроникновение яв­лений, процессов, решений в одной части мира и явлений и процессов, возникающих в других частях мира. Отсюда — усложнение и интенсификация взаимовлияний и связей государств друг с другом и с национальными и наднациональными общностями и институ­тами, образующими современный мир, равно как и связей между последними, сближение национальных, локальных, региональных и глобальных факторов и процессов. Все это, по мнению ряда влиятельных социологов, порождает тенденцию к преобразованию совре­менных социально — политических структур (как на страновом, так и на мировом уровне)в так называемое общество — сеть.

Процесс глобализации носит естественноисторический характер, он развивается не в силу произвола, а по необходимости. Но одновременно он предполагает и сознательность выбора между активным включением в него и замкнутостью в пределах национальной или социальной капсулы. Для каждой страны характерна своя степень «зацикленности» к проблемам глобального характера. Каждая страна, имея свободный доступ в «мировой контекст», включается в него своим особым способом (через финансовую сферу, торговлю, политику, культуру, через определенный комплекс этих сфер и различные комбинации их составных элементов).

Глобализация должна предполагать равенство в получении информации, междуна­родное разделение труда, общий рынок труда, широкое распространение новых техноло­гий, рационализацию, управление, осовременивание социальной структуры, продвижение в направлении либеральной (или хотя бы электоральной) демократии, развитие граждан­ских институтов, интернационализацию сферы их активности и т. п. Словом, модерниза­цию всей общественной жизни, ускорение развития, подтягивание отстающих обществ к уровню передовых. С другой стороны, налицо неравенство возможностей использования информации, усиливающийся разрыв между производительным капиталом и капиталом коммерческим и финансовым, ослабление государства — нации, теряющего часть своего су­веренитета, нивелировка национальных культур, ограничение автономности националь­ных, гражданских институтов, практическая потеря гражданами части своих прав, рас­ширение зазора между обществами, уже вступившими на порог информационной эры, и обществами, задержавшимися на предшествующих исторических ступенях, опасность дик­тата и даже (как показали события в Югославии и других странах) насилия первых над вторыми, проблемы «золотого миллиарда» и всех остальных.

Формирование глобального рынка труда воспринимается как результат процесса, об­условленного расширением мобильности трех главных факторов производства — капитала, информации и трудовых ресурсов. И в этом плане миграция рабочей силы превращается (наряду с капиталом и торговлей) в фактор формирования глобального пространства. В со­временном мире в процессы международной политической (беженцы) и трудовой («гастар­байтеры») миграции включается все большее число стран и людей. Люди, как перелетные птицы, ищут свое счастье под чужими солнцами вдали от своей Родины. По данным ООН в настоящее время насчитывается более 190 млн мигрантов. Миграция становится не только экономическим, но и сложным социальным процессом.

Глобализация с неизбежностью повлекла за собой не только изменения в социальной структуре, но остро поставила перед традиционными общностями вопрос об осознании ин­дивидуальной и групповой идентичности, интеграции и дезинтеграции, места в социаль­ной иерархии, солидарности, уровне сплоченности, системе ценностей, толерантности и рисках.

В то же время за спецификой конкретных итогов глобализации в различных регионах и социальных сферах стоят исходно присущие ей глубинные противоречия: а) между обще­человеческими интересами и национальными, между глобализацией и самоопределением отдельных народов, социальных общностей и личностей, что некоторыми исследователями рассматривается как основное противоречие современного мира (в эпоху глобализации на­стоятельно встает вопрос о совместимости различных цивилизаций); б) между объединени­ем и фрагментацией, интеграцией и дезинтеграцией, глобализацией и регионализацией.

Одним из способов синтеза этих разнонаправленных тенденций становится пирамидаль­ная система региональных объединений различного масштаба. В форме такой «промежу­точной» глобализации практически проявляются реальная степень готовности тех или иных сообществ к участию в глобализационных процессах, с одной стороны, и стремление обезопаситься от угроз со стороны иноцивилизационных сил — с другой.

Эти противоречивые модели современного развития и социальных изменений про­воцируют появление альтернативных моделей глобального развития, подчеркивающих многообразие мира и толерантность, призывая к межцивилизационному диалогу. Так, на­пример, Кишоре Махбубани, сингапурский доктор философии, которого называют азиат­ским «анти-Вебером» или «М. Вебером новой конфуцианской этики», выдвинул гипотезу о неизбежности развития в XXI веке тихоокеанской цивилизации, на основе азиатского пути развития, в противовес атлантической[22].

Конкретное соотношение обретений и потерь в ходе глобализационных процессов определяется экономическими, природными, демографическими и т. д. условиями и воз­можностями участвующих в них стран, а также реальными целями, преследуемыми ими. Плюсы и минусы современной глобализации по-разному проявляются в странах с высо­котехнологичной промышленностью и соответствующей инфраструктурой и странах, чья экономика базируется, в основном, на вывозе сельскохозяйственной продукции и сырья или на туризме.

Поэтому если мы говорим об этой проблеме, то нам, конечно, нужно более четко опре­делить, что это такое. Мне кажется, что это есть не что иное, как влияние различных миро­вых проблем на социально-экономические и социально культурные проблемы и процессы конкретного сообщества. Этот процесс взаимодействия может иметь различную скорость протекания в различных сферах. Например, экономические процессы в отдельных регио­нах могут идти более быстрыми темпами; в культуре, включая и информационное про­странство, также достаточно динамично, а в политике, наоборот — медленнее. А мы ча­сто, когда говорим о глобализации, имеем в виду все вместе: и политику, и экономику, и культуру. Мне кажется, что эти вещи надо разводить, а их влияние, соответственно, также нужно рассматривать порознь: глобализация в сфере культуры, глобализация экономики, глобализация в политической сфере. В информационном пространстве, которое включает и культурные процессы, глобализация идет более быстрыми темпами. Этот процесс полу­чил название «глокализации», т. е. глобализация с региональным лицом.

В ряде работ рассматривают проблему глобализации через цивилизации. Что есть ци­вилизация? Цивилизация имеет множество определений (Тойнби насчитал 28), но если мы признаем этот термин, то глобализация есть процесс взаимопроникновения и взаимовлия­ния различных цивилизаций: восточной и западной, африканской, китайской, российско - православной (или христианско-православной) и их взаимодействия. Будем исходить из того, что глобализация — это процесс воздействия различных факторов международного значения (политических, экономических, культурных) на социально-экономическую и социально-культурную реальность.

Живут ли трансформирующиеся страны, как и остальной мир, глобальными пробле­мами? В каких-то сферах она действительно активна. В информационное пространство они включатся наравне с развитыми странами (Интернет, например). В политической сфере процессы идут более быстрыми темпами, чем в экономической. Если рассматри­вать такие явления, как глобальное производство, создание межнациональных кор­пораций, то сейчас, мне кажется, наблюдается не столько качественные изменений, сколько количественные. Пока точечно создаются какие-то международные корпорации, где работают представители различных стран, но их деятельность, к сожалению, связана не столько с производством, сколько с потреблением. И тут возникает проблема. Мне кажется, для того, чтобы эти страны вошли в это глобальное пространство, необходимо их более активное включение в экономическую сферу. Поскольку именно экономи­ческие отношения являются базисными, и как бы мы того не хотели, но они диктуют правила игры и начинают влиять на политику. Поэтому до тех пор, пока не будут соз­даны крупные международные корпорации — производственные, промышленные, вообще трудно говорить о том, что эти страны включились в международное разделение труда. Итак, идет процесс включения в глобальное пространство, но в различных сферах с различной интенсивностью и скоростью.

XX в. стал свидетелем резких изменений в социальной структуре всех обществ, ко­торые в целом модифицировали границы и критерии классового и социального деления, резко расширили средние слои, поменяли «конфигурацию» дифференциации, откры­ли новые возможности для социальной мобильности. В начале XX в. большинство обществ в мире было достаточно жестко оформлено в слои, расположенные вдоль классовых границ, хотя индустриализация во многом изменила старые отношения, а освоение новых земель создало общества, никогда не имевшие иерархическую структуру традиционных феодальных обществ, из которых происходили поселенцы — эмигранты.

Если на первых этапах развития капиталистических обществ независимые мелкие собственники и предприниматели составляли около 80% населения, то сегодня в наи­более развитых в экономическом отношении странах до 75% активного населения отно­сится к наемным работникам. Происходит сокращение рабочего класса, его распыление в мире - глобальный процесс. Резко возрастает доля работников в сфере обслуживания. Это также тенденция, характерная для всего мирового социального пространства, особенно для постиндустриального развития.

Постепенно, по мере усложнения экономической структуры, рамки среднего класса (в привычном смысле «старый средний класс» — независимые предприниматели и мелкие собственники) раздвигаются. Появился новый средний класс: управляю­щие больших предприятий, множество техников, от деятельности которых зависит эффективность промышленности и торговли. Если директора, инженеры, бухгалтеры, менеджеры, рекламные агенты, адвокаты, директо­

ра банков увеличили численность верхнего слоя среднего клас­са, то чиновники, численность которых росла быстрее, чем численность рабочих (последних заменяли конвейеры), поскольку административные операции играли все более важную роль по мере роста и усложнения производственных единиц, пополняли низшие слои среднего класса. Наряду с многочисленной бюрократией всех рангов новый средний класс пополняли профессиональные и полупрофессиональные работники сферы обслужива­ния. Область менеджерского управления распространяется на различные виды деятельности, она связана с системой коммуникации и информации, с компьютеризацией этих процессов, банком данных. Что является не­отъемлемой составной частью глобализации. В российском обществе сегодня на долю среднего класса приходится около 25%.

Специфика российского общества, кроме прочего, состоит в том, что процесс глобализации накладывается на противоречивый процесс трансформации, сопрово­ждающийся углублением социального неравенства и маргинализацией значительной части населения. Проблема углубления социального неравенства в мировой литера­туре получила название «бразилификации». Рост маргинальных слоев (по образному выражению Д. Коупленда, «поколения икс» и «космической бедноты») наблюдается и в российском обществе.