Модернизация и политика в XXI веке

Гражданские стратегии изменений и российская власть

Многочисленные исследования гражданского общества показывают, что изучение этого феномена без попыток понять происходящее «внутри», без вычленения тенденций его развития, целей его акторов приводит к формальным, граничащим с бессмысленными результатам и бесконечным спорам на тему «есть ли в России гражданское общество».

Попытки выделения различных сегментов, стратегий и акторов гражданского общества, а также изучения социальных движений, предпринимались в России не один раз. Опрос населения России с акцентом на граждански активные группы, проведенный отделом сравнительных политических исследований ИС РАН в 2009 г., показывает, что наиболее заметные отличия между различными группами активных граждан обусловлены их отношением к власти. В соответствии с ответами на вопрос: «Вы скорее поддерживаете политику российских властей или находитесь к ней в оппозиции?» мы выделили три группы респондентов: группу «оппозиционных», группу «про- властных» и группу «нейтральных» граждан. Результаты анализа показывают, что ответы респондентов очень часто коррелируют с тем, в какой группе «по отношению к власти» они находятся.

А. Сунгуров предлагает классификацию сегментов гражданского общества по основанию «тип взаимодействия органов власти и структур гражданского общества» и шкалу из восьми типов, объединенных в четыре группы — «партнерское взаимодействие», «взаимодействие, основанное на доминировании власти», «отсутствие взаимодействия» и «конфронтация»1.

Как будет показано ниже, наша группа «оппозиционеров» соответствует группе «конфронтация» А. Сунгурова, включающей два типа: «борьба с противником» (государство рассматривает независимые общественные организации как опасность и старается осложнить их деятельность) и «гражданское неповиновение» (в условиях нарушения гражданских свобод часть организаций использует методы гражданского неповиновения и переходит в плоскость политической борьбы). Группа «провластных» близка к «патерналистской» модели по Сунгурову (поддержка власти в обмен на лояльность к общественной организации), «нейтральные» в нашем опросе — это те, кто соответствует модели «игнорирования» Сунгурова (государство не мешает, но и не помогает ее деятельности). Выводы, полученные нами как по результатам этого опроса, так и в ходе качественных исследований (интервью с активистами общественных организаций и движений в 2005-2009 гг.), совпадают с выводами А. Сунгурова: во второй половине 2000-х гг. в России стали преобладать две модели взаимодействия гражданского общества и государства: «патерналистская» модель по отношению к готовым принять такую модель организациям и модель “борьбы с противником” по отношению к остальным»2. Согласно нашим исследованиям, сохранилась также довольно большая группа «нейтральных» активистов, которые либо игнорируются властью, либо то сотрудничают с ней, то вступают в конфликты.

Наша выборка распределилась по группам следующим образом.

Распределение респондентов по отношению к политике российских властей и степени вовлеченности в гражданскую активность

* По ответам на вопрос: «Скажите, пожалуйста, Вы скорее поддерживаете политику российских властей или находитесь к ней в оппозиции?»

Рассмотрим различия между группами. На вопрос «Как власти относятся к Вашей политической деятельности?» (допускалось несколько вариантов ответов) 78 % опрошенных затруднились ответить (возможно, значительная часть не занимается политической деятельностью). Среди ответивших больше всего сказали, что власти им «противодействуют, борются» (42 %), 28 % — «пытаются манипулировать в своих интересах», 25 — что «игнорируют, не замечают». Только 10 % опрошенных отметили, что власти им помогают и 10 % ответили: «Взаимодействуем на равноправной основе».

Среди тех, кто отметил, что власть их политической деятельности «противодействует, борется», 94 % были «оппозиционерами», среди тех, кто ответил: «пытаются манипулировать в своих интересах» —

50 % — «оппозиционеры», 26 — «нейтральные» и 17 — «провласт - ные». Власти игнорируют политическую деятельность 48 % «оппозиционеров», 30 — «нейтральных» и 7 — «провластных». Группы, которым власти помогают и взаимодействуют, слишком малы (22 и 23 человека), чтобы делать на их основе какие-то выводы.

Что касается общественной деятельности респондентов, вопрос задавался несколько иначе и ответы получились не столь определенные. «Исходя из Вашего опыта, наблюдений, как российские власти относятся сегодня к общественным организациям, инициативам?» — спросили мы респондентов. Во-первых, на этот вопрос затруднились ответить только 14 % опрошенных. И снова больше всего, 37 % ответивших, считают, что власть противодействует и борется с общественными организациями. 33 % считают, что власть пытается манипулировать, и 29 — что она их игнорирует. 19 % респондентов полагают, что власти сотрудничают с общественными организациями, и 8 — что они им помогают. При этом почти половина (40 %) тех, кто считает, что власти помогают, приходится на невовлеченных в общественную активность, т. е. невовлеченные в общественную активность представляют картину взаимодействия власти и общественности более благополучной, чем активисты. Больше всего власти помогают «про - властным» (29 %).

Среди «оппозиционеров» 55 % опрошенных отметили, что власти противодействуют общественным организациям, 40 — что пытаются манипулировать ими в своих интересах, 35 — что они с общественными организациями сотрудничают (поскольку вопрос задавался об отношении к общественным организациям вообще, вполне объяснимо, что оппозиционеры признают наличие сектора общественной деятельности, поддерживаемого властями) и 13 — что игнорируют.

Рассмотрим репертуар коллективных действий, преобладающий в разных группах.

Репертуар коллективных действий

(в процентах от числа ответивших по группам и всей выборке)

Мы видим, что репертуар коллективных действий «оппозиционеров» намного шире и действуют они значительно активнее. Прагматические задачи — решить проблему, добиться результатов, получить защиту от репрессий — заставляют их прибегать к вполне легальным, «неконфронтационным» методам для достижения своих целей, в том числе обращаться за помощью к представителям власти. 36 % из тех, кто обращался к представителям власти с просьбой о помощи, — это «оппозиционеры». По мнению Карин Клеман, это свидетельствует «о реальном структурировании социально-политической системы в России, где экономические и политические ресурсы все больше замыкаются на власти».

«Оппозиционеры» более политизированы: они составляют 80 % распространявших политические листовки, 64 % участников политических дискуссий.

Пассивность «провластных», узкий набор их действий, очевидно, вызваны тем, что наличие ресурсов, ориентация в большей степени на имитацию деятельности, чем на реальные действия, ведут к тому. «провластные» ведут свою деятельность в 1-2 формах. Чаще всего они работают в органах местного самоуправления или пишут письма должностным лицам.

«Нейтральные» также оказались более активными, чем «провластные». Они активнее всего обращаются к власти за помощью, занимаются благотворительностью, работают в органах самоуправления. Высокие цифры участников забастовок среди нейтральных (35 %) нельзя считать достоверными из-за малого числа респондентов в этой группе.

Резко расходятся представления представителей разных групп

о наиболее эффективных методах достижения целей (вопрос «Какие методы достижения целей Вашей организации Вы считаете наиболее эффективными в современных условиях?»). Среди сторонников несанкционированных действий (голодовки, пикеты на дорогах) оказалось 83 % «оппозиционеров», 0 — «провластных» и 6 — «нейтраль - ных»;среди сторонников акций гражданского неповиновения - 84 % «оппозиционеров», 3 — «провластных», 5 — нейтральных. Это наибольшие расхождения в оценке эффективности форм общественной деятельности. При этом «оппозиционеры» считают эффективными намного большее число методов, чем остальные опрошенные, что говорит о том, что для достижения результата они привыкли действовать одновременно по всем направлениям. «Оппозиционеры» активно высказываются за такие методы, как агитация, просвещение, сбор подписей, подача обращений, уличные акции и привлечение внимания СМИ. Наименее эффективными они считают партнерские отношения с властью и бизнесом, переговоры с представителями власти, лоббистские методы, участие в выборах и поиск «своих» людей во власти.

«Провластные» считают самыми эффективными обращения в органы исполнительной власти и партнерские отношения с властью и бизнесом. «Нейтральные» на первое место по эффективности ставят финансовую помощь (фондов, благотворителей), на второе — поддержку конкретной партии на выборах, на третье — обращения в органы законодательной власти и поиск «своих» людей.

Интересна оценка условий, в которых работали общественные организации в разные периоды новейшей российской истории.

как вы считаете, в какой из этих периодов условия работы общественных организаций в нашей стране были наиболее благоприятными?

(в процентах от числа ответивших по группам)

Мало кто взялся оценить условия работы в 2010 г., но по остальным периодам оценки оказались закономерными: «провластные» время президентства В. Путина чаще всего оценивали как наилучшее для работы общественных организаций. Ответы «нейтральных» распределились достаточно равномерно, а «оппозиционеры» считали, что лучше всего общественным организациям работалось в 1990-е гг.

«Оппозиционеры» меньше ориентированы на соблюдение российских законов: 32 % из них считают, что законы надо выполнять, 47 % — какие-то надо, какие-то нет, а 21 % утверждают, что в России нет нормальных законов, которые следовало бы выполнять. При этом «закон» как ценность занимает в иерархии ценностей «оппозиционеров» довольно значимое место. Представители остальных групп относятся к существующим законам более позитивно.

Описывая образ желаемого общества, «оппозиционеры» наибольшее значение придают таким ценностям, как свобода (70 %), права человека (67), уважение к чужому мнению (64), равенство (58), закон (54), доверие (52). «Провластные» на первые места поставили закон (73 %), права человека (61), мораль (53), семью (52) и труд (51). Меньше, чем остальных, их волнует свобода, равенство и уважение к чужому мнению.

«Оппозиционеры» чаще других считают, что благополучие человека зависит от того, насколько справедливо устроено общество.

Среди «провластных» больше оплачиваемых активистов: 37 % из них получают вознаграждение за общественную работу время от времени или на постоянной основе. Среди «оппозиционеров» таких 24 %, среди «нейтральных» — те же 37.

Основные претензии к российской власти

(в процентах от числа ответивших по группам)

Претензии к российской власти у оппозиционных активистов связаны с ее коррумпированностью, авторитарностью и допущением произвола (см. табл. 4). Для «нейтральных» в отличие от остальных двух групп общественных активистов, было важно отметить, что власть забывает об интересах простых людей. Для «провластных» кроме произвола актуальна бюрократизированность власти, и чаще, чем остальные, они упрекают власть в излишней либеральности.

Еще в 2006 г. на основании предварительных выводов качественных социологических исследований российского поля активизма (включенное наблюдение и интервью) Карин Клеман писала: «Теперь выбор стоит более ясный (и тяжелый) перед активистами — либо вместе с властью по правилам и на позициях власти, либо по своим правилам и на своих позициях... но против власти». На наш взгляд, этот вывод подтвердился последующими исследованиями социальных движений.

Пространство гражданской и политической активности к 2010 г. распалось на три сегмента, отличающиеся по типу отношения к власти, стратегиям достижения целей, репертуарам коллективных действий и источникам ресурсов. Границы между ними не являются непроницаемыми, но тем не менее стратегия определяет образ жизни активиста, организации или социального движения, выбор сторонников и противников. Провластные организации работают прежде всего на легитимацию существующей политической системы, способствуют созданию положительного образа власти в глазах населения. Оппозиционные — ориентированы на критику власти в целом и ее конкретных решений в политической и социальной сферах. Прагматичные нейтральные организации привержены гибкой стратегии в достижении поставленных целей.