Выживут ли политические партии в XXI веке?

В начале президентства Ельцина один специалист по конституционному праву заметил: «У нас президентство с чрезвычайно гипертрофированными полномочиями... но оно не имеет достаточно возможностей (правовых, политических, в регионах), чтобы полностью осуществлять эти полномочия»3. Два ведущих российских аналитика назвали это сочетание огромной потенциальной силы и практической слабости «бессильным всесилием»4. Практическая слабость отчасти была результатом ельцинского стиля руководства и все сильнее ухудшавшегося состояния его здоровья (особенно во время второго срока - в 1996-1999 гг.).

Ельцин никогда не был президентом, «держащим руку на пульсе», вникающим во все мелочи государственной деятельности. Как деликатно выразился один из его помощников, он, «не вмешиваясь в текущие дела Правительства, насколько мог, обеспечивал роль политического прикрытия, защитника того плацдарма, который был необходим для продвижения России по пути реформ»5. В то же время Ельцин старался дать политике определенное направление - и расширить собственное пространство для маневра - с помощью кадровых назначений6 Это не требовало от дряхлеющего президента много времени или энергии. Перетряски в правительстве стали обычным делом, особенно в последние два года пребывания Ельцина у власти, когда он искал лояльного преемника, который защитил бы его впоследствии от возможных политических или судебных преследований и в целом продолжил бы его курс (что, вероятно, означало - не допустил бы возврата к коммунистическому прошлому, не более)7. За семнадцать месяцев он сменил четырех премьер-министров, пока в августе 1999 г. не назначил на этот пост В. В.Путина и не объявил его своим преемником.

Мало того что Ельцин следовал принципу невмешательства - у него к тому же отсутствовали четко сформулированная программа на будущее и детально разработанная стратегия ее претворения в жизнь. По словам одного из его помощников, идеи на этот счет у него были до чрезвычайности туманные, вроде того, что нужно помочь России стать процветающей страной8. Стратегии практически не существовало, что приводило к приступам нерешительности, особенно после важных политических побед. «...После очередной одержанной победы он, как правило, плохо представлял, как распорядиться ее плодами, что предпринять дальше. Знаменитые, “многозначительные” паузы Ельцина объяснялись чаще всего тем, что в ряде случаев и ситуаций он не знал, что конкретно предпринять», - отмечал один человек, вхожий в Кремль9. Другой выразился лаконичнее: «Ельцин невероятно упорно держится за власть и невероятно неохотно ею пользуется»1 .

Наконец, расстройство здоровья сильно вредило политическому авторитету Ельцина. С самого начала все замечали его длительное отсутствие в важнейшие моменты, например - в течение нескольких недель осенью 1990 г. после провала августовского путча, когда определялась структура нового российского правительства. По мере того как здоровье его ухудшалось, он отсутствовал все дольше. После его переизбрания «для всех, кто стал свидетелем официального начала второго президентского срока Б. Ельцина, стало очевидно, что нездоровье лидера превратилось в один из основных факторов российской политики», как писал один из его помощников". К моменту своего ухода в отставку 31 декабря 1999 г. он был в основном «отсутствующим президентом». Проблемы со здоровьем резко ограничили имеющиеся у него каналы информации. К концу второго срока лишь горстка людей имела к нему гарантированный доступ, главным образом его дочь Татьяна Дьяченко и его спичрайтер Валентин Юмашев. Эти же проблемы позволяли высшим правительственным чиновникам меньше считаться с его предпочтениями. «Причины противоречий в Белом доме были настолько глубоки, а риск стать жертвой президентского гнева настолько мал, что его слова ничего не изменили во взаимоотношениях между членами кабинета», - писал один из кремлевских аппаратчиков12.

А главное - плохое здоровье Ельцина не давало политическим элитам сосредоточиться на неотложной задаче перестройки России, вовлекая их в затянувшуюся борьбу за звание преемника. Переизбрание президента должно было на два-три года снять вопрос о преемственности с политической повестки дня, однако состояние его здоровья помешало этому в силу конституционных положений о прекращении президентом исполнения своих полномочий. По Конституции, если президент по какой-либо причине прекращает исполнение полномочий досрочно, его обязанности три месяца исполняет премьер-министр, и за этот срок должны состояться выборы нового президента (ст. 92). В результате потенциальные преемники должны были быть готовы вступить в президентскую гонку в любой момент, не оставляя при этом подготовки к выборам, планируемым на середину 2000 г., на случай, если Ельцин останется в должности до конца срока. Первоочередные задачи чрезвычайной и обычной избирательных кампаний во многом противоречили друг другу, и многие кандидаты, в том числе красноярский губернатор АИЛебедь и московский мэр Ю. МЛужков, понесли в президентской кампании тактический урон из-за «фальстартов». Равным образом политические игроки столкнулись с необходимостью иметь кандидата, пригодного и для спринта, и для марафона. На практике это зачастую означало поддержку двух или более кандидатов (или колебания между ними).

В придачу состояние здоровья президента превратило пост премьер-министра в главную арену борьбы, что имело весьма печальные результаты для функционирования правительства. Возможность иметь под своим началом исполнительный аппарат, охватывающий все регионы, шансы стать исполняющим обязанности президента сделали премьер-министра ключевой фигурой в вопросе о преемственности власти. После переизбрания Ельцина всех сменявших друг друга премьер-министров по очереди рассматривали как его возможных преемников - и В. С.Черномырдина с Е. М.Примаковым, обладавших очевидным политическим весом, и С. В.Степашина, чьему облику недоставало внушительности, и явного «легковеса» С. В.Кириенко, который перебрался в Москву для работы в правительстве всего за год до своего назначения и которому было только тридцать пять лет. Чехарда премьер-министров в последние два года пребывания Ельцина на посту президента отражала как обострение борьбы претендентов, так и опасения ближнего круга Ельцина, что президент может окончательно сдать.

Эта чехарда была также следствием политических инстинктов и неуверенности в своем положении самого Ельцина, еще за несколько недель до отставки уверявшего, что пробудет на своем посту до конца срока и передаст власть преемнику, который сохранит его наследие. Но дело было отнюдь не только в заботе о наследии. Ельцин, как отмечали очень многие комментаторы, весьма ревниво относился к своим прерогативам президента и с возмущением встречал любые предположения относительно кампании по выборам его преемника. Это делало работу премьер-министра практически невыполнимой. Из-за болезней президента премьер-министр был вынужден брать на себя большую ответственность и большую власть, вплоть до посягательства на президентские прерогативы, чтобы поддерживать хотя бы на минимальном уровне эффективность и слаженность действий правительства и достойно представлять Россию за рубежом. Это неизбежно привлекало к нему внимание как к кандидату в президенты, а последнее, в свою очередь, несло в себе угрозу, что Ельцин увидит в нем соперника.

Ни один премьер-министр был не в силах долго ухитряться брать на себя ответственность, не навлекая на свою голову гнева Ельцина (за исключением Путина - и невольно спрашиваешь себя, сколько бы он продержался еще, если бы Ельцин не решил оставить свой пост на шесть месяцев раньше). В марте 1998 г. президент отправил в отставку Черномырдина, в мае 1999 г. - Примакова, обоих в основном за чересчур президентские замашки. При этом его, по-видимому, не слишком беспокоило, как это отразится на положении дел в России. Черномырдин был отправлен в отставку как раз в тот момент, когда стране необходимы были стабильность в правительстве и сильное руководство, чтобы справиться с нарастающим давлением глобального финансового кризиса, который добрался-таки до России пять месяцев спустя. Примаков был смещен, когда начинал проталкивать через Думу важнейшие законы, необходимые для заключения очень нужного соглашения о займе с МВФ11.

Во время второго срока Ельцина власть, как часто бывало в русской истории, возобладала над политикой. Неясность в вопросе о преемнике (и далеко идущие последствия этой неясности для конкретных индивидов, включая вопрос физического выживания для некоторых из них) лишь заострила внимание на проблеме власти. Постоянные перетасовки, схватки за места подрывали порядок и слаженность работы правительства и тем самым - его способность претворять политические предпочтения Ельцина в конкретные действия. Неудивительно, что некоторые амбициозные лидеры (разумеется, не потенциальные кандидаты в президенты) были готовы рискнуть на жесткие, непопулярные меры, чтобы справиться с болячками, разъедающими страну.