Составляющие стратегического управления партии

Для многих в эпоху Ельцина оставалось загадкой, как это страна, не имеющая сильных, организованных властных центров, при неуклонно слабеющей центральной государственности, давным-давно не распалась. Примаков, как сказано выше, предупреждал, что ей грозит опасность раздробления, когда вступал в должность премьер - министра в сентябре 1998 г. В. В.Путин незадолго до того, как перенял бразды правления у Б. Н.Ельцина в конце 1999 г., выражал схожие опасения. Действия региональных властей, по его словам, поставили под вопрос «конституционную безопасность государства, саму дееспособность федерального Центра и управляемость страны, целостность России»54. Тем не менее ряд факторов продолжал связывать страну воедино - и связывает до сих пор.

Распаду России сопротивлялась базовая инфраструктура страны, экономическая и политическая. Так называемые естественные монополии - Газпром, РАО ЕЭС, железные дороги - охватывают своими сетями всю Россию, тем самым скрепляя ее, так же как и система речного транспорта. Лишь некоторые глухие уголки Крайнего Севера не обслуживаются этими сетями55. Общенациональное телевидение, источник информации для подавляющего большинства россиян, тоже вносит свою лепту в сохранение единства их государства56. Кроме того, большинство российских регионов зависят от финансирования из средств федерального правительства. Так, например, в 1997 г. только восемь регионов не получили денег из Федерального фонда финансовой поддержки субъектов Российской Федерации, но им зато были выделены средства под федеральные программы, реализуемые на их территории57. Наконец, российская Конституция задает общие рамки управления страной, даже несмотря на то что большинство двухсторонних соглашений Москвы с отдельными регионами, многие региональные хартии и значительная часть местного законодательства нарушают те или иные ее статьи. На эти нарушения лучше смотреть не как на угрозу единству страны, а как на часть многогранного переговорного процесса, посвященного строительству федеральных структур.- Региональные лидеры говорят в первую очередь не о независимости, а о надлежащем балансе власти между Москвой и регионами58

Вряд ли, впрочем, одной инфраструктуры достаточно, чтобы «склеить» страну, и крах Советского Союза тому свидетельство. Четыре гораздо более важных причины, заставляющих Россию оставаться единым государством, вытекают как раз из отличий России от СССР.

Во-первых, это география. Россия, грубо говоря, находится достаточно далеко от любого места, имевшего какое-либо значение за пределами бывшего Советского Союза. Только 12 из 89 ее регионов граничат со странами, не входившими раньше в состав СССР, и еще один - Сахалинская область - представляет собой остров, расположенный недалеко от Японии. В результате, если бы любой из подавляющего большинства российских регионов вздумал объявить себя независимым, то оказался бы в изоляции внутри самой России или на постсоветском пространстве. Это - весомый аргумент против отделения. Пятнадцать же бывших республик Советского Союза, напротив, граничили с зарубежными государствами или открытым морем, и их неизбежно тянули к себе соседние, несоветские регионы, особенно после того как развалилась восточноевропейская «внешняя империя» Советов.

Вторая причина - дисперсия и дробление власти. В отличие от СССР и других распавшихся стран, в России нет как минимум двух крупных, организованных географических центров власти, соперничающих за контроль над страной (что в крайнем случае способно вылиться в гражданскую войну) или добивающихся создания независимых государств. Сегодня в России нет аналогов советскому и российскому руководству, чья борьба в конечном счете развалила Советский Союз. (Те, кто ратует за сокращение числа регионов путем их слияния и создание таким образом более рациональной федеративной системы, по иронии судьбы, могут оказаться творцами крупных конкурирующих центров власти, которые будут представлять более серьезную угрозу целостности страны. Та же опасность может возникнуть, если семь федеральных округов, образованных ныне президентом В. В.Путиным, консолидируются как политические субъекты.) Не существует также сколько-нибудь значительных сепаратистских сил за пределами Чечни и, возможно, Дагестана, а даже формальное признание независимости любого из этих регионов еще не способно расколоть страну.

Кроме того, дробление и дисперсия власти, судя по всему, локализуют беспорядки и минимизируют последствия правительственных кризисов в Москве для страны в целом, хотя и не являются помехой ни беспорядкам, ни кризисам (фактически и то, и другое в последнее десятилетие имело место постоянно). Лучшим примером служит, пожалуй, положение на Северном Кавказе: там в нескольких этнических республиках долгое время сохраняется нестабильность, а в Чечне идет затяжная, кровавая война, но, как ни увидительно, всё это до сих пор так и не вылилось в большой пожар, который охватил бы весь регион.

Третий фактор - этническая однородность. За последние два столетия редко бывало так, чтобы распадались этнически гомогенные страны. Единственной большой страной, близко к этому подошедшей, были Соединенные Штаты во второй половине XIX в. Россия же в этническом отношении гораздо однороднее, чем был Советский Союз. Согласно данным последней переписи населения (1989 г.), этнические русские составляли чуть больше 50 % населения СССР, но они составляют больше 80 % населения России. Мусульман среди населения СССР насчитывалось около 18 96; среди российского населения их только 8 %59. К тому же русские - самая большая этническая группа в 21 из 32 национальных регионов Российской Федерации; в 18 из них они составляют абсолютное большинство.

Как неизменно показывают опросы общественного мнения, подавляющее большинство населения и элит России хотят жить в Российском государстве. Если русские и не признают Российскую Федерацию своей страной, то лишь постольку, поскольку в их представлении Россия должна быть несколько больше - включая если не весь бывший СССР, то большую его часть, а вовсе не потому, что их не устраивает сама федерация60. Главным образом, подобные настроения - следствие общности истории, культуры, обычаев.

И четвертый момент - международное окружение. Ни одна крупная держава не видит в России стратегического соперника, какого видели в Советском Союзе. Никто сейчас не заинтересован в развале России, пусть даже многим выгодно иметь дело со слабой Россией. Европа и Соединенные Штаты уже задумались о том, какие последствия может иметь слабость России для мировой безопасности, гарантий надежного хранения и нераспространения оружия массового уничтожения и материалов для его создания, о том, что чересчур большая нестабильность в России может выплеснуться за ее пределы. Развал Российского государства лишь усугубил бы эти проблемы. Китай, со своей стороны, стремится установить с Россией партнерские отношения, поскольку надеется на ее технологии и помощь в противостоянии Соединенным Штатам в Восточной Азии.

В ослаблении же Советского Союза Соединенные Штаты, напротив, были крайне заинтересованы, они разрабатывали и осуществляли различные стратегии для достижения этой цели. Хотя официально США не ставили своей задачей развал СССР, их политика часто была ориентирована в этом направлении. Они отказались признать вхождение Прибалтийских государств в состав Советского Союза, их поддержка борьбы за права человека, распространенная и на националистические движения, особенно на Украине, сознательно или нет, поощряла сепаратистские тенденции. Кроме того, сепаратисты всегда могли обратиться за политической и материальной поддержкой к влиятельным диаспорам в США и других странах.

Существуют, конечно, кое-какие угрозы и для нынешней России, но ничего такого, с чем в настоящий момент нельзя было бы справиться. Пока что никакая внешняя сила не собирается воспользоваться слабостью России для агрессивной интервенции в эту страну, и тому есть две причины. Во-первых, представления о ее слабости отстают от действительности, и, по общему мнению, Россия вскоре наберет достаточно сил, чтобы к ней вернулись ее великодержавные претензии. А пока внушительный ядерный арсенал, пусть даже в несколько ухудшившемся состоянии, продолжает служить символом могущества в достаточной степени, чтобы предотвратить значительную внешнюю интервенцию. Во-вторых, большинство ближайших соседей России заняты своими внутренними делами, не помышляя о внешней экспансии (Китай, Иран), либо соперничают с другими странами (например, Индия - с Пакистаном). Некоторые из этих государств (например, Иран, Саудовская Аравия, Турция), несомненно, не прочь половить рыбку в мутной воде на Кавказе, в том числе на территории Российской Федерации, но их стратегические цели ограничиваются Каспийским и Среднеазиатским регионами. К тому же никто из них не в состоянии бросить сколько-нибудь значительные силы в глубь России.

Однако мысль о том, что страна не так уж близка к развалу, даже если бы российское руководство с ней согласилось, вряд ли могла его особенно согреть. Силы, связывающие страну воедино, обеспечивали лишь возможность возрождения. Их одних было недостаточно, чтобы Россия обрела хотя бы подобие былой мощи и вернула себе одно из центральных мест в мировой политике. Наоборот, оставались глубокие опасения, что упадок продолжится, что в международных делах Россия будет оттеснена еще дальше на обочину. Вот в каких обстоятельствах Путин принял от Ельцина бразды правления 31 декабря 1999 г.