Неомарксизм

Процесс переосмысления основополагающих постулатов марксизма начался едва ли не сразу после того, как новое учение оформилось концептуально. Уже в 1860-е годы, вопреки положениям «Манифеста Коммунистической партии», сам Маркс заявил о возможности мирного, эволюционного перехода к социализму в наиболее развитых странах, включая Великобританию и США. Примерно в то же время один из лидеров немецких социалистов, Фердинанд Лассаль (1825—1864), утверждал, что распространение политической демократии позволит буржуазному государству более чутко относиться к интересам рабочего класса. Именно эти тезисы легли в основу ревизионизма — доктрины, разработанной близким сподвижником Энгельса, немецким марксистом Эдуардом Бернштейном (1850—1932) в конце XIX века и завоевавшей прочные позиции в рабочем движении накануне Первой мировой войны. Избавляясь от своего революционного пафоса, марксистская ортодоксия постепенно приспосабливалась к потребностям капиталистического и либерального общества. Институциональным воплощением новых тенденций стала деятельность II Интернационала, разрешившего в 1904 году входившим в него партиям участвовать в буржуазных правительствах.

В результате, подобно либерализму и консерватизму, социализм пережил довольно основательные трансформации, в ходе которых эта идеология усваивала элементы иных школ и течений мысли. [См. статьи Консерватизм и Либерализм.] Одним из синтетических направлений, оформившихся в ходе этого весьма противоречивого процесса, стал неомарксизм, последователи которого, не принимая марксистское учение в целом, широко заимствовали у Маркса положения, казавшиеся им наиболее верными и привлекательными. Одновременно на протяжении минувшего столетия активно работали и те идеологи, которые занимались корректировкой классического марксизма в надежде приспособить его к новым вызовам и противоречиям общества. Коммунисты-ленинцы, однако, причисляли к ревизионистам и тех, и других.

Между двумя мировыми войнами весьма оригинальную концепцию марксизма разработал Антонио Грамши (1891—1937), итальянский коммунист, мыслитель и политик, взгляды которого приобрели широкую популярность среди европейских левых. По его мнению, реальность опровергла многие положения Маркса; например, такая участь постигла тезис о том, что исторический процесс определяется развитием производительных сил. Грамши считал, что прямое столкновение старого и нового, подобное тому, какое произошло в России в 1917 году, перестало быть эффективным. На первый план вышла «позиционная война» за доминирование в гражданском обществе, а это предполагает его «интеллектуально-моральную реформу», то есть систему мероприятий, направленных на трансформацию политико-культурных основ социальной жизни (Грамши 1991).

Примерно в то же время в Германии была сформулирована так называемая критическая теория, также явившаяся одной из разновидностей неомарксизма. Все ее авторы работали в Институте социальных исследований во Франкфурте, который был закрыт после прихода нацистов к власти в 1933 году. Основателем Франкфуртской школы считается Теодор Адорно (1903—1969), а ее ведущими представителями — Макс Хоркхаймер (1895—1973), Герберт Маркузе (1898—1979), Эрих Фромм (1900—1980). Опираясь на весьма оригинальный синтез политической экономии Маркса, диалектической философии Гегеля и аналитической психологии Фрейда, они создали одну из вариаций марксистской идеологии, хотя в основу их анализа легла именно критика последней.

Объектом переосмысления стал, прежде всего, экономический детерминизм, который обращал приоритетное внимание на экономическую сферу, упуская из виду другие аспекты социальной жизни. Маркс называл культуру «надстройкой» над «экономическим базисом», и критическая теория в принципе не отвергала этот тезис. Однако, сохраняя интерес к проблеме господства, Франкфуртская школа воспринимала его не как экономическое, но как культурное. По мнению «критических теоретиков», подавлением человека в современном мире занимается, прежде всего, массовая культура. Одна из главных проблем современности, таким образом, заключается в том, что в мире модерна господство стало настолько тотальным, что вообще перестало выглядеть как господство. Оно более не рассматривается как угроза личности или предпосылка отчуждения, оно становится просто данностью. В результате люди теряют ориентацию, перестают понимать, каким должен быть окружающий мир. Соответственно, переход от доминирования обмана и слепой подчиненности к просвещению и освобождению делается возможным благодаря критической процедуре, позволяющей людям «очистить» источники собственных представлений о мире. Понятно, что марксизм, истолкованный таким образом, представал не столько прикладным, сколько гносеологическим учением, из-за чего критическую теорию не слишком поощряли в странах «реального социализма».

Во второй половине ХХ века ортодоксия, настаивавшая на «чистоте» марксистско-ленинской доктрины, уже не могла противостоять регулярно повторяющимся попыткам «осовременить» Маркса. Причем идейные сражения по этому поводу нередко выливались в реальные политические конфликты, как это было в Югославии в 1948, в Венгрии в 1956, в Чехословакии в 1968 году. В конечном счете, ревизионизм, в разнообразных своих проявлениях, сыграл заметную роль в разрушении идеологических основ социалистической системы, ускорив ее дискредитацию и последующее крушение.