Терроризм в России

Датой рождения русского терроризма можно считать 13 апреля 1878 года, когда суд присяжных вынес оправдательный приговор Вере Засулич (1849—1919), за два месяца до того предпринявшей неудавшееся покушение на генерал - губернатора Санкт-Петербурга. Тем самым терроризм как способ политической борьбы получил, по сути, общественную легитимацию. С этого времени и вплоть до большевистской революции террор в отношении представителей власти стал неотъемлемым оружием всех революционных партий (Будницкий 1996). «Катехизис революционера», подготовленный в 1869 году Сергеем Нечаевым (1847—1882), обосновывал физическое устранение людей, «внезапная и насильственная смерть которых может навести наибольший страх на правительство и, лишив его умных и энергических деятелей, потрясти его силу» (Рудницкая 1997). Общее число людей, погибших или пострадавших в царской России от рук террористов, не поддается учету; по-видимому, речь должна идти о десятках тысяч.

В дореволюционной отечественной истории специалисты выделяют два «пика» террористической активности: первый приходится на 1878-1882, а второй на 1901—1911 годы. В программе революционной организации «Земля и воля» (1876—1879) террор рассматривался в качестве орудия самозащиты, но его реальное использование никогда не ограничивалось этими рамками. «Народная воля», образованная наиболее радикальной частью народников, провозгласила политическое убийство главным средством борьбы с деспотизмом. Власть оказалась не готовой к подобному натиску, о чем свидетельствовало успешно осуществленное народовольцами - после целой серии неудачных покушений - убийство царя Александра II (1818—1881). Деятельность этой организации оказала огромное влияние на противников самодержавия: она убедила революционеров в том, что можно противостоять репрессивному аппарату империи, опираясь на относительно ничтожные силы (Pipes 2003). После краткого периода умиротворения, связанного с контрреформами Александра III (1845-1894), террористическая кампания возобновилась с новой силой. В 1902 году была создана Боевая организация социалистов - революционеров, ставшая преемницей «Народной воли». С 1901 по 1911 ее боевики совершили 263 теракта, жертвами которых стали 2 министра, 33 генерал-губернатора, губернатора и вице-губернатора, 16 градоначальников, полицмейстеров, прокуроров, 7 генералов и адмиралов. Одновременно свои террористические акты проводили эсеры-максималисты, анархисты, большевики.

Проблема терроризма значительно осложняла социальное развитие страны, ибо приверженность оппозиционеров террористическим методам, безусловно, препятствовала становлению гражданского общества и правового государства. По замечанию российского историка Бориса Миронова (р. 1942), «сотрудничеству между верховной властью и общественностью мешало нетерпение интеллигенции, в особенности ее радикального крыла, не умевшего и не желавшего ждать, наивно верившего в то, что только самодержавие сдерживало прогресс в России» (Миронов 1999: 258). Именно эти настроения, стимулируемые, в свою очередь, традиционным для нашей страны отстранением общества от реальных рычагов власти, во-первых, рождали сам терроризм, а, во-вторых, поддерживали атмосферу едва ли не всеобщего сочувствия и терпимости к нему (Pipes 2003). Либеральное движение подчас напрямую блокировалось с бомбистами и боевиками, морально защищая их; так, скандальную известность приобрел неоднократный отказ партии конституционных демократов осудить терроризм с трибуны I Государственной Думы.

Силы, захватившие власть в ходе октябрьского переворота 1917 года, сполна усвоили традиции русского терроризма. Большевики разделяли привычное для всех приверженцев террора фундаментальное убеждение в том, что высокая цель оправдывает любые средства. Вслед за французскими революционерами XVIII столетия они использовали террор в качестве метода государственной политики, возродив практику государственного терроризма, на короткий срок внедренную во Франции якобинцами. [См. статью Революция.] Причем использование террористических методов самим государством полностью пресекло использование индивидуального терроризма его противниками: в Советском Союзе, несмотря на усилия официальной пропаганды доказать обратное, политический терроризм был невозможен. Это обстоятельство служит подтверждением более общей закономерности: проблема терроризма есть проблема демократического социума, поскольку террористическая активность признается в качестве таковой только там, где господствует уважение к фундаментальным правам и свободам.

Русский терроризм оказал заметное воздействие на дальнейшую эволюцию терроризма. К его опыту постоянно обращались революционеры разных стран и эпох. Так, вопреки распространенному убеждению, феномен террориста-смертника возник не в лоне ислама, но был рожден русским террористическим подпольем конца XIX — начала XX века, когда боевики, отчаявшиеся добиться своей цели иными путем, взрывали себя вместе со своими жертвами. Кроме того, в годы «холодной войны» советское государство усиленно работало над распространением террористических методов политической борьбы по всему миру. Сегодня известно, что во многих развивающихся странах партизанские организации марксистского толка содержались на деньги Коммунистической партии Советского Союза. [См. статью Социализм.]

Распад советской империи и нерешенность территориальной проблемы в Российской Федерации привели к возникновению и эскалации «вертикальных» этнополитических конфликтов между руководителями ряда республик и Москвой. Наиболее критическая ситуация сложилась на Северном Кавказе. Следствием военного конфликта в Чеченской республике и непродуманной политики федерального центра в этом регионе стали многочисленные террористические акты, причем как в самой Чечне, так и в других точках России. В последние годы отмечается тенденция к «передислокации» терроризма с территории Чечни в другие регионы Северного Кавказа, прежде всего, Дагестан и Ингушетию. Среди иных особенностей постсоветского развития специалисты отмечают активную эксплуатацию факта террористической угрозы в политических проектах, осуществляемых нынешней российской властью. Так, второй президент России неоднократно ссылался на тер - 248 рористическую опасность, обосновывая внутриполитическое укрепление авторитарных тенденций за счет ограничения демократических прав и свобод.