Концепции элит

Концепции элитизма достаточно разнообразны. Они берут свои истоки в социально-политических представлениях глубокой древности. Еще во времена разложения родового строя появляются взгляды на общество, согласно которым оно делится на высших и низших, благородных и чернь, аристократию и простой люд. Наиболее последовательное обоснование и выражение эти идеи получили у Конфуция, Платона, Ф. Ницше и ряда других мыслителей. Однако такого рода элитарные теории сколько-нибудь серьезного социологического обоснования еще не получили.

Первые классические концепции элит возникли в конце XIX — начале XX в. Они связаны с именами Г. Моски и В. Парето, а также Р. Михельса. Г. Моска попытался доказать неизбежное деление любого общества на две неравные по социальному положению и роли группы. Еще в 1896 г. в «Основах политической науки» он писал, что во всех обществах, начиная с самых среднеразвитых и едва достигших зачатков цивилизации и кончая просвещенными и мощными, существуют два класса лиц: класс управляющих и класс управляемых. Первый, всегда более малочисленный, осуществляет все политические функции, монополизирует власть и пользуется присущими ему преимуществами, в то время как второй, более многочисленный, управляется и регулируется первым и поставляет ему материальные средства поддержки, необходимые для жизнеспособности политического организма.

Г. Моска проанализировал проблему формирования (рекрутирования) политической элиты и ее специфических качеств. Он считал, что важнейшим критерием формирования «политического класса» выступает способность к управлению другими людьми, т. е. организаторская способность, а также материальное, моральное и интеллектуальное превосходство. Хотя в целом этот класс наиболее способен к управлению, однако не всем его представителям присущи передовые, более высокие по отношению к остальной части населения качества, «Политический класс» постепенно меняется. Существуют две тенденции в его развитии — аристократическая и демократическая. Первая из них проявляется в стремлении «политического класса» стать наследственным если не юридически, то фактически. Преобладание аристократической тенденции приводит к «закрытию и кристаллизации» класса, его вырождению и, как следствие, к общественному застою. Это же в конечном счете влечет за собой активизацию борьбы новых социальных сил за господствующие позиции в обществе.

Вторая, демократическая, тенденция выражается в обновлении «политического класса» за счет наиболее способных к управлению и активных низших слоев. Такое обновление предотвращает дегенерацию элиты, делает ее способной к эффективному руководству обществом. Равновесие между аристократической и демократической тенденциями наиболее желательно для общества, поскольку обеспечивает как преемственность и стабильность в руководстве страной, так и его качественное обновление.

Концепция «политического класса» Г. Моски, оказавшая большое влияние на последующее развитие элитарных теорий, подвергалась критике за некоторую абсолютизацию политического фактора (принадлежности к управляющему слою) в социальном структурировании общества. Применительно к современному плюралистическому обществу такой подход, действительно, во многом неправомерен. Однако теория «политического класса» нашла свое неожиданное подтверждение в тоталитарных государствах. Здесь политика приобрела главенствующее положение над экономикой и всеми другими сферами общества, и в лице номенклатурной бюрократии сформировался специфический прообраз «политического класса», описанного Г. Моской. В тоталитарных обществах вхождение в политическую номенклатуру, приобщение к власти и партийно-государственному управлению стали первопричиной экономического и социального господства «класса управляющих».

Независимо от Г. Моски примерно в это же время теорию политических элит разрабатывал В. Парето. Он, как и Г. Моска, исходил из того, что миром во все времена правило и должно править избранное, наделенное особыми психологическими и социальными качествами меньшинство — элиты. Он писал в «Трактате всеобщей социологии», что человеческое общество неоднородно и индивиды различны физически, морально и интеллектуально. Совокупность индивидов, которые отличаются результативностью, действуют с высокими показателями в той или иной сфере деятельности, и составляет элиту. Она делится на правящую, прямо или опосредованно (но эффективно) участвующую в управлении, и неправящую — контрэлиту — людей, обладающих характерными для элиты психологическими качествами, но не имеющих доступа к руководящим функциям в силу своего социального статуса и различного рода барьеров. Развитие общества происходит посредством периодической смены, циркуляции элит. Правящая элита стремится сохранить свои привилегии и передать их по наследству людям с неэлитарными индивидуальными качествами. Это ведет к качественному ухудшению ее состава и одновременно к количественному росту контрэлиты. Последняя с помощью мобилизуемых ею недовольных правительством масс свергает правящую элиту и устанавливает собственное господство.

Крупный вклад в развитие теории политических элит внес Р. Михельс. Он исследовал социальные механизмы, порождающие элитарность общества. В основном солидаризируясь с Г. Моской в трактовке причин элитарности, Р. Михельс особо выделяет организаторские способности, а также организационные структуры общества, стимулирующие элитарность и возвышающие управляющий слой. Он утверждает, что сама организация общества требует элитарности и закономерно воспроизводит ее. В обществе действует «железный закон олигархических тенденций». Его суть состоит в том, что создание крупных организаций неизбежно ведет к их олигархизации и формированию элиты вследствие действия целой цепочки взаимосвязанных факторов. Человеческая цивилизация невозможна без наличия крупных организаций. Руководство же ими не может осуществляться всеми членами организаций. Эффективность таких организаций требует рационализации функций, выделения руководящего ядра и аппарата, которые постепенно, но неизбежно выходят из-под контроля рядовых членов, отрываются от них и подчиняют политику собственным интересам руководства, заботятся в первую очередь о сохранении своего привилегированного положения. Массы же членов организаций недостаточно компетентны, пассивны и проявляют равнодушие к повседневной деятельности организаций и политике в целом. В результате любым, даже демократическим обществом всегда фактически правит олигархическая, элитарная группа. Из всего этого Р. Михельс сделал пессимистические выводы относительно возможностей демократии вообще и демократизма социал-демократических партий в частности. Демократию же он фактически отождествлял с непосредственным участием масс в принятии решений, управлении.