Тенденции развития международных отношений

Очевидно, что в настоящее время происходит переход от конфронтационного равновесия, основанного на примерном военнополитическом паритете двух систем, к новому мировому порядку. Старые механизмы, поддерживающие стабильность отношений в мире, отмирают по мере исчезновения угрозы открытого столкновения двух систем. Новые механизмы, обеспечивающие стабильность мирового порядка, еще только начинают формироваться. В этих условиях нельзя не замечать тенденций к росту «эгоизма» и «индивидуализма» отдельных государств и национальных общностей в меняющемся мире. В то же время возрастает взаимодействие всех участников международных отношений, развиваются интеграционные процессы. Сегодня уже можно говорить об уменьшении в перспективе роли государства как основного субъекта экономических и политических связей на мировой арене. Сейчас впервые формируются предпосылки для понижения непроницаемости национально-государственных границ. Все это способствует демократизации международных отношений и международной политики. Другая сторона растущей взаимозависимости стран и народов характеризуется появлением общих интересов, которые создают основу для сближения государств. Развитие на базе интернационализации интеграционных процессов ведет к созданию новых типов взаимоотношений государств в рамках интеграционных союзов. Война как средство политики начинает переосмысливаться. Для ее полного исчезновения нужна не только межгосударственная, но и международная политика, в которой голос здравого смысла будет сильнее, чем голоса отдельных политиков.

С тенденцией демократизации международных отношений и международной политики неразрывно связана тенденция их гуманизации, проблема обеспечения всеобщего мира. И цель, и средства в гуманистической борьбе за мир тесно переплетены. Главное в стратегии международной политики — это освобождение человеческого сознания от предвзятости, стереотипов, связанных с образом врага. Международная политика все больше должна становиться гуманистической стратегией по объединению людей независимо от их национальной, государственной или социальноклассовой принадлежности. В этом ее цель и назначение. Извечные гуманистические ценности не устарели. Нельзя человеческое счастье построить путем насилия, а добро — насаждать силой. В международной политике сегодня большее, чем когда-либо, значение придается нравственным принципам. Это объясняется разнообразием ее субъектов и теми целями, перед которыми мировое сообщество ставит кризис, связанный с особенностями ядернокосмической эры и обострением глобальных проблем.

Отчуждение от общечеловеческих принципов и гуманистических ценностей всегда существовало в традиционной государственной и внешней политике. Идеологические отношения разделяли государства на противоположные системы, международные отношения представляли собой бескомпромиссную конфронтацию. Политика разумных компромиссов долго искала себе дорогу в международных отношениях. Деидеологизация международных отношений стала возможной опять-таки благодаря проникновению новых гуманистических ценностей с помощью самостоятельного включения их в политику отдельных субъектов, общественных движений и организаций.

Самая ближайшая задача международной политики — создать систему международной безопасности, которая базировалась бы на доверии и мире, свободном от ядерного оружия, насилия, страха, подозрительности и ненависти. И здесь предстоит большая работа по перестройке механизма международной политики, основанного на поддержании военно-политического баланса, равновесия сил и военно-стратегического паритета между государствами.

Еще одна задача — это обеспечение безопасности и защищенности человека. Необходимо, чтобы принцип^ и нормы международного права стали деятельностными ориентирами каждого субъекта международных отношений, хотя само содержание этих норм и нуждается в совершенствовании. Сегодня требуется более совершенная форма организации межгосударственных отношений, которая бы более эффективно способствовала разрешению межгосударственных конфликтов, могла предотвращать их возникновение. И. Кант считал, что средством установления и сохранения мира служит развитие международной торговли и общения с взаимными выгодами для различных государств. Речь идет о мировом сообществе государств, основанном на максимальной свободе его членов. Свобода, согласно И. Канту, возможна только в соотношении с законом. Жить в мире можно, если каждое государство сможет отречься, подобно отдельным людям, от своей дикой (не основанной на законе) свободы, приспособиться к публичным принудительным законам и образовать таким путем (разумеется, постоянно расширяющееся) государство народов, которое в конце концов охватит все народы земли, превратившись во всемирную федерацию.

Первые шаги в формировании такого мирового гражданского сообщества уже делаются. Разработана договорно-правовая основа. Развивается народная дипломатия. Действует система переговоров о сокращении ядерных вооружений, ликвидации химического оружия. Разработана кодификация нормативных актов о правах человека. Работают региональные механизмы безопасности и сотрудничества не только в Европе, но и в Азии, Африке и Латинской Америке. >

Новые тенденции в развитии международных отношений определяют и новые подходы в международной политике. Гибельна политика того государства, которое пренебрегает военной силой и равновесием сил, вопросами безопасности. Но современный взаимозависимый мир дополняет эти проблемы новыми реалиями. В мировой политике меняются не только действующие лица, но и их цели. Сама национальная политика безопасности сегодня направлена в большинстве случаев на обеспечение экономического потенциала, политической стабильности, а не просто на физическое выживание в существующих национальных границах. Как считает американский исследователь Дж. С.Най, в меняющемся мире сильны элементы преемственности, благодаря которым внимание к традиционным военным средствам и стратегии баланса сил остается необходимым условием успешной политики. Но в современном мире существуют также и новые элементы, которые способствуют перераспределению мощи, концентрировавшейся прежде в руках великих держав.

Во многих областях частные субъекты и небольшие государства располагают большими возможностями, чем раньше. Дж. С.Най выделяет четыре тенденции, определяющие успешность новой стратегии, которая уже не может зависеть только от силы и обеспечиваться только силой. Первая — это изменения в технологии связи и транспорта, которые произвели революционный эффект. Удешевление средств транспорта и коммуникации произвели революцию на мировых рынках и ускорили развитие транснациональных корпораций. Кроме того, мировая торговля выросла быстрее, чем мировое производство. Быстрая экспансия европейской валюты и рынка еврооблигаций подорвала способность национальных властей контролировать свои рынки капитала. Все это привело к тому, что транснациональные субъекты не только выступают в роли внешних ограничителей при осуществлении национальных интересов, но и могут влиять на то, каким образом эти интересы определяются в политике государств. Вторая — это процесс модернизации, урбанизации, развития коммуникаций в развивающихся странах, которые перераспределяют власть от правительств к частным субъектам. Третья тенденция — перераспределение власти на мировом уровне — представлена скорее усилением слабых государств, чем частных субъектов, как считает Дж. С. Най.

Постепенно все больше стран оказываются в состоянии производить сложные системы оружия: 20 стран способны создать химическое оружие, и, по крайней мере, 15 стран «третьего мира» могли бы уже к 2000-му году производить свои собственные баллистические снаряды. Считается, что помимо пяти государств, имевших атомную бомбу на момент заключения Договора о нераспространении ядерного оружия, возможностями его производства сегодня располагают Индия, Пакистан, Израиль, Южная Африка, Бразилия, Аргентина. Некоторые другие страны могли бы достигнуть этого за 10 лет. Возможность иметь ядерный потенциал не сделает эти государства претендентами на глобальное могущество, но укрепит их мощь на уровне региона и увеличит потенциальную стоимость региональной интервенции для более крупных держав.

Четвертая тенденция заключается в сокращении возможностей великих держав контролировать состояние окружающей среды, несмотря на наличие впечатляющих ресурсов. Для решения возрастающих экологических проблем требуются коллективные действия и сотрудничество всех государств. Это касается экологических изменений (например, кислотные дожди и потепление климата), эпидемий, незаконной торговли наркотиками, терроризма. Как и экономическая взаимозависимость, эти проблемы транснациональны, поскольку включают в себя внутри - и внешнеполитические компоненты.

Однако отсутствие того, кто угрожает, не означает отсутствия новых угроз. В изменяющемся мире становится недостаточным традиционный подход к силовым потенциалам государств. Доказательство силы сегодня все больше проявляется в изменении поведения на мировой арене как целых государств, так и частных субъектов, влияющих на их политику. Роль частных субъектов увеличивается как на транснациональном, так и на внутреннем уровне. Повышение влияния частных лиц на транснациональном уровне и усиление взаимозависимости государств и народов привели к возникновению полиархии, при которой национальные государства, субнациональные группы и транснациональные специфические интересы и сообщества будут соперничать в обеспечении себе поддержки и лояльности со стороны отдельных лиц. Конфликты же должны разрешаться в первую очередь на основе договоренностей и путем переговоров.

Изменяющийся контекст силовых соотношений имеет свою стержневую основу, каковой выступает понятие «национальный интерес», ибо, как уже отмечалось, в современной мировой политике в большинстве случаев наиболее острым является не вопрос о физическом выживании, а вопрос о соучастии и взаимодействии. Современный мир богат новыми элементами, которые способствуют перераспределению мощи, концентрировавшейся раньше в руках великих военных держав. Эти новые элементы (например, частные транснациональные субъекты) в перераспределении власти ведут к усложнению национальных интересов, более того, транснациональные инвестиции создают новые интересы, в связи с чем соперничество в международной политике усложняется.

Понятие «национальные интересы» — наиболее общее фундаментальное понятие международной политики. В самом широком смысле интересы включают весь спектр интеллектуальных, исторических, нравственных ценностей. Без учета культурно-исторических традиций и национальных ценностей понимание международной политики будет неполным. Г. Моргентау справедливо считает национальную идентичность неотъемлемым элементом национального интереса. В научной литературе общественный интерес определяется как осознанные потребности субъекта или социальной общности, вытекающие из условий их существования и деятельности. В то же время интерес — это отношение потребности к условиям его реализации. Соответственно национальный интерес есть осознание и отражение коренных потребностей государства в деятельности его лидеров.

Главная задача внешней политики любого государства — это обеспечение его внутреннего развития. Сила государства и сегодня выступает важнейшим средством обеспечения национальных интересов и достижения внешнеполитических целей. Но, реализуя свои собственные интересы, государства обязательно втягиваются в нравственные конфликты, поскольку осуществление интересов и целей средствами силы постоянно входит в противоречие с определенными моральными нормами, с универсальными идеалами. Применение силы в международной политике, в соперничестве государств на международной арене сегодня опасно. Это грозит уничтожением человечества. Поэтому выход следует искать не только в разумном соотношении силовых и балансирующих интересов, но и в нравственности политики.

Государство, на взгляд классических мыслителей (Платона, Аристотеля, Б. Спинозы, Г. Гегеля), само есть проявление нравственной идеи. Каждое государство как конкретная историческая индивидуальность руководствуется в своем поведении своими особыми этическими принципами; оно не подчиняется прямо никаким внешним по отношению к нему моральным принципам и не следует слепо никаким абстрактным соображениям человеческих прав в реализации своего государственного интереса, особенно в области международных отношений. В силу такой трактовки государства этими философами не признавался конфликт между политикой, с одной стороны, и моралью и справедливостью, с другой. Г. Гегель вообще считал абсурдным само предположение, что политика может быть в конфликте с правами и обязанностями или с моралью. Аристотель же в своей «Большой этике» полностью отождествлял политику и этику.

Как совместить альтруизм и эгоизм в международной политике? Что ценнее: этика убеждения или этика ответственности? В деятельности политика или частного субъекта международной политики всегда присутствует желание принимать в расчет и считаться с интересами других государств или других субъектов международной политики. И здесь берет верх этика ответственности. Для государства, считал Т. Рузвельт, безнравственно видеть лишь свои собственные интересы, но глупо в то же время полагать, что забота лишь о собственных интересах является единственным побудительным мотивом поведения всякого другого государства. Представляется верной точка зрения М. Вебера, что этика убеждения и этика ответственности — не суть абсолютные противоположности, что они взаимодополняемы. Но в международной политике вряд ли вызовет возражение тезис о приоритете этики ответственности.

Последовательным выразителем этики ответственности как основы политического поведения, принципа международной политики был Г. Моргентау. В книге «Политические отношения государств» он пишет, что политический реализм, подобно обществу в целом, основывается на объективных законах, корни которых лежат в природе человека. Чтобы изменить что-либо в обществе, необходимо прежде всего понять те законы, по которым оно живет. Главным пунктом, помогающим политическому реализму отыскать путь в дебрях международной политики, выступает концепция интереса, определенного в понятиях силы. Эта концепция служит связью между разумом, стремящимся познать международную политику, и фактами, которые надлежит осмыслить. Она отграничивает политику как автономную сферу действия и познания от других сфер — экономики, этики, эстетики или религии. Концепция интереса, определенного в понятиях силы, привносит в работу исследователя интеллектуальную дисциплину, точно так же она рационально упорядочивает и сам предмет исследования политики, делая тем самым возможным ее теоретическое понимание.

Именно концепция интереса, выраженная в категориях силы, считает Г. Моргентау, спасает как от моральных крайностей, так и от политического безрассудства. Можно лишь в том случае всем государствам воздать должное, если рассматривать их как политические общности, преследующие свои интересы, определенные в силовом выражении.

С этими утверждениями можно согласиться. Международная политика должна стоять на двух принципах: защищая собственные интересы и способствуя их реализации, любой субъект международных отношений должен уважительно относиться и к интересам других государств. Это означает, что разум государства, выраженный в его национальном интересе, состоит в осознании как собственной сущности и природы, так и природы окружения. Это и пытается осмыслить сегодня Россия, разрабатывая концепцию внешней политики и национальной безопасности. Изменившаяся мировая ситуация заставляет Россию выработать новые правила поведения, адекватные внешней ситуации и отвечающие ее собственным национальным интересам. Первостепенное значение в этой связи приобретает разработка и последовательная реализация концепции российской национальной безопасности.

Важнейшее условие существования любого государства — стратегия национальной безопасности, которую можно представить как защищенность от внешних и внутренних угроз, устойчивость к неблагоприятным воздействиям извне, обеспечение таких внутренних и внешних условий существования страны, которые гарантируют возможность стабильного всестороннего прогресса общества и его граждан. Национальная безопасность определяется всем жизненным укладом человеческого сообщества, его культурными и политическими традициями, психологическим складом и исторической памятью. Поэтому национальная безопасность должна быть обеспечена изнутри, так как действие внутренних центробежных тенденций для нее опасно. В литературе национальная безопасность рассматривается как один из элементов национального интереса государства, обеспечивающий ему наряду с другими элементами (внутренняя стабильность, экономическое преуспевание, моральное здоровье общества, благоприятное внешнее окружение, позитивный международный имидж) оптимальное существование.

Обеспечение национальной безопасности России — это не только обеспечение условий выживания нации, это и создание для нее оптимальных условий саморазвития и творчества. Известный философ В. С.Соловьев считал практическим условием для исполнения российского призвания (идеал «Святой Руси» — служить всечеловеческим интересам, преодолеть свое обособление, признать себя лишь частью вселенского целого) духовное освобождение России. Чтобы проявить свои самобытные духовные силы, России следует деятельно усвоить те общечеловеческие формы жизни и знания, которые выработаны Западной Европой. Если Россия не исполнит своего нравственного долга, если она не отречется от национального эгоизма, если она не откажется от права силы и не поверит в силу права, если она не возжелает искренно и крепко духовной свободы и истины, она никогда не сможет иметь прочного успеха ни в каких делах своих — ни внешних, ни внутренних.