§ 4. Политическая мысль в XX в.
Капитализм на раннем этапе своего развития основывался на принципах индивидуализма, частной собственности, свободных рыночных отношений и конкуренции. В XX в. он все больше изменяет свой первоначальный характер, “социализируя” общество. Этому способствовало укрупнение производства, создание индустриальных империй Карнеги, Рокфеллера, Форда. Обладая огромной властью над служащими и всеми работниками, крупный капитал не нес за свои решения никакой ответственности. Если учесть, что к началу XX в. в развитых капиталистических странах вводилось всеобщее избирательное право, то будет понято нараставшее противоречие между политической свободой, завоеванной широкими народными массами, и их экономической зависимостью и беззащитностью. С этим противоречием и связано повышение роли государства в регулировании экономических отношений, в разрешении социальных конфликтов, в разработке экономической и социальной политики, способной спасти политическую свободу.
Политическая мысль в XX в. развивалась по трем основным направлениям: академическое направление, социально-философские теории, а также идеологические концепции, имеющие ярко выраженную практическую направленность. [c.108] Академическое направление возникло в США в начале XX в. в университетской среде и связано с утверждением политической науки в качестве самостоятельной академической дисциплины. В Европе исходные предпосылки этого направления формулировались М Вебером, В. Парето и др. Для многих представителей академической мысли характерна отстраненность от идеологических споров по актуальным вопросам политики и сосредоточенность на изучении закономерностей политического поведения, функционировании политических институтов, создание моделей политических систем, общих теорий конфликтов и т.д. Тем не менее это направление критикуется за служебную роль в системе властных и управленческих структур буржуазного общества.
Социально-философские теории представлены теориями индустриального, постиндустриального, информационного общества, “критической теорией” неомарксистов и др. В этих теориях, в отличие от “позитивного” знания академической мысли, предлагаются различные умозрительные модели происхождения и природы современных “развитых обществ”. Их многообразие, в частности, наличие леворадикально ориентированных версий теории “индустриального общества”, критика “новыми левыми” теории “постиндустриального общества как идеализированного варианта капитализма, удерживает это направление в поле идеологического дискурса.
Собственно идеологическое направление политической мысли (либеральные, консервативные, социалистические, радикалистские и др. теории), в отличие от двух предыдущих, стремится не только быть в гуще текущих событий, но и своевременно разрабатывать стратегию и тактику общественных преобразований, задействуя для этого и теоретические наработки первых двух направлений (это направление рассмотрено в гл. 14).
Политическое учение Макса Вебера. Макс Вебер (1864–1920) является крупнейшим немецким социологом, социальным философом, историком. В современной политической науке его авторитет высок главным образом благодаря разработанной им (1) теории политической власти, рассмотревшей вопрос о принципах ее легитимности, (2) теории господства рациональной бюрократии в современном сложноорганизованном обществе, (3) теории “плебисцитарной” демократии, снимающей издержки господства формального права в современных демократиях, чреватого неизбежной бюрократизацией и обезличенностьго процессов руководства, (4) наконец, благодаря его анализу современного капитализма как воплощения принципа рациональности.
Веберовский анализ капитализма представляет большой интерес для граждан современной РОССИИ. Не только потому, что о капитализме большинство из нас знает главным образом благодаря марксистской трактовке, в которой он представлен как весьма сомнительная ценность. [c.109] Но потому, что под видом капитализма гражданам России могут преподнести все, что угодно, только не современный его вариант, позволяющий на основе роста производительности труда и строгой законности улучшить материальное положение народа и решить, наконец, больную для России проблему бедности.
Главной идеей веберовского анализа капиталистического общества, в отличие от анализа, предпринимавшегося К. Марксом или В. Зомбартом (один из основоположников теории “организованного капитализма”), является последовательно проведенная идея рациональности. Для Вебера, последователя теории организационной структуры, капитализм как строй формируется только тогда, когда при помощи организации становится возможным обуздать стремление к леткой наживе, которое присутствует в поведении чиновников-взяточников и кокоток, посетителей игорных домов и нищих, разбойников и крестоносцев. Капитал существовал и в древности, а капитализм – нет. Капиталы, сделанные на военных поставках, ростовщичестве, собранные откупщиками должностей и налогов, благодаря крупным торговым и финансовым махинациям, были и в Китае, и в Индии, и Вавилоне, и в Древней Греции и Древнем Риме. Флоренции – в течение трех тысячелетий древней и средневековой истории. Но капитализм западного типа получил развитие только в условиях западной цивилизации в Новое время. Полноценное капиталистическое общество основано на принципах полезности и рентабельности, которые определяют поведение настоящего буржуа. Вебер писал: “...несомненной фундаментальной особенностью капиталистического частного хозяйства является то, что оно рационализировано на основе строгого расчета, планомерно и трезво направлено на реализацию поставленной перед ним цели; этим оно отличается от хозяйства живущих сегодняшним днем крестьян, от привилегий и рутины старых цеховых мастеров и от “авантюристического капитализма”, ориентированного на политическую удачу и иррациональную спекуляцию”51.
По М. Веберу, особенность современного западного капитализма, существующего на промышленной основе, состоит в том, что это рационально организованное общество: в экономике – рациональное ведение хозяйства, рациональное денежное обращение, позволяющее добиться предельной экономической эффективности; в политике – это общество с рациональным правом и государственным управлением (рациональная бюрократия); с рациональной религией (протестантизмом); с рациональной деятельностью в сфере культуры (наука). [c.110]
Теории политических элит Г. Моски, В. Парето, Р. Михельса. Концепция элит, развивающая тему политической власти, входит составной частью в современную политическую науку. Основоположниками теории являются представители итальянской школы итальянцы В. Парето (1848–1923). Г. Моска (1858–1941) и немец Р. Михельс (1876–1936), переехавший из Германии в Италию. Их взгляды относят к “макиавеллистской” школе, поскольку считается, что впервые элита как правящая группировка в обществе рассматривалась в работах их соотечественника Макиавелли.
Г. Моска – итальянский исследователь, генерал, один из основателей политологии. Основные произведения Гаэтано Моски “Теория правления и парламентское правление”, “Основы политической науки”, “История политических доктрин”. Первую часть своей жизни Моска посвятил критике представительных демократических режимов, которые он называл плутодемократиями. Но во вторую половину жизни, когда он имел возможность познакомиться с жесткими тоталитарными режимами, Моска доказывал, что несмотря на свои изъяны, плутодемократические олигархии – демократические элиты – наименее опасны для индивидуальной свободы.
Теории элит – это теории о разделении людей в любом обществе на элиты и массы. Моска развивал представление о том, что “во всех обществах (начиная со слаборазвитых или с трудом достигших основ цивилизации до наиболее развитых и могущественных) существует два класса людей – класс правящих и класс управляемых. Первый, всегда менее многочисленный, выполняет все политические функции, монополизирует власть и наслаждается теми преимуществами, которые дает власть, в то время как второй, более многочисленный класс управляется и контролируется первым...”52. Развивая свою теорию, Моска разработал “закон социальной дихотомии”, дал понятие политического класса, определил два типа организации политического управления, качества политического класса и условия доступа к нему, способы закрепления власти политического класса и его обновления, выделил две тенденции развития политического класса и др.
Независимо от Моски концепция элит разрабатывалась Вильфредо Парето – основоположником эмпирической социологии и экономистом, женатым на Александре Бакуниной. Парето интересовался теорией анархизма, изучал русский язык. В области политической науки Парето прославился благодаря своей теории идеологии (рассматривается в соответствующей главе учебного пособия) и теории политических элит. [c.111] В работах “Подъем и падение элит”. “Трактат по общей социологии” он сформулировал основные положения своей теории.
Согласно Парето, элита – это лишенный ценностного смысла термин, включающий всех тех, кто занимает самое высокое место на шкале, измеряющей любую социальную ценность: будь то власть, богатство, знание, престиж. Элита делится на правящую и неправящую (контрэлиту). Существует два типа элит – “львы” (жесткие, решительные руководители, опирающиеся на силу в управлении) и “лисы” (гибкие руководители, использующие методы переговоров, уступок, убеждения). Развитие общества происходит путем циркуляции или круговорота элит: “История человечества – это история постоянной смены элит; одни возвышаются, другие приходят в упадок”. Парето рассмотрел вопрос о “массовой циркуляции элит” или революции: вытеснении и замене старой элиты контрэлитой с помощью масс. В этом процессе революционной смены элит многих представителей старой элиты (пришедшей в упадок) убивают, сажают в тюрьмы, высылают или же низводят до самого низкого социального уровня. Однако некоторые из них спасаются, предавая свой класс, причем они часто занимают ведущие позиции в революционном движении. Вывод Парето состоит в том, что главным результатом революционных перемен становится появление новой элиты с некоторой примесью старой.
Р. Михельс является одним из основателей политической социологии. Его перу принадлежит работа под названием “Социология политических, партий в условиях демократии”. Роберт Михельс открыл закон, управляющий всеми социальными организациями, и назвал его “железным законом олигархии”. Согласно этому закону, человеческая общественная жизнь невозможна без наличия крупных организаций, руководство которыми не может осуществляться всеми их членами. В государственной организации, а также в партиях, профсоюзных и иных общественных организациях, церкви и пр. власть концентрируется в руках тех, кто способен к управлению, в высших структурах, которые выходят из-под контроля рядовых членов. Даже в партиях рядовые массы, неспособные к управлению, выдвигают вождей, которые со временем отрываются от рядовых членов и превращаются в партийную элиту. “Историческая эволюция смеется над всеми профилактическими мерами, которые применяются для предотвращения олигархии. Если принимаются законы для контроля над господством вождей, то от этого слабеют законы, а не вожди”53. [c.112]
Теории макиавеллистской школы были распространены в Италии, Германии, Франции между Первой и Второй мировыми войнами. Но широкая известность пришла к ним на американском континенте. В 30-е гг. в Гарвардском университете состоялся семинар по изучению Парето (его теория социального действия была в дальнейшем переработана структурным функционализмом). Идеи Г. Моски об эмпирическом подходе к познанию политических явлений, о том, что объектом исследования является живая реальность, также способствовали становлению Чикагской школы политической науки. Всемирный конгресс политологов (Мюнхен. 1970) отметил особую роль итальянской школы, послужившей отправным пунктом многочисленных исследований политических элит.
Чарлз Мерриам как основоположник чикагской школы политических исследований. Ч. Мерриам (1874–1953) является одним из создателей современной политической науки. В течение 17 лет он возглавлял отделение политической науки в Чикагском университете, в рамках которого сформировалась чикагская школа политических исследований. С именем Мерриама связывают представление о политической науке как науке о политическом поведении. Его работа “Новые аспекты политики” послужила началом развития поведенческого (бихевиористского) направления в исследованиях политических процессов.
Мерриам проанализировал достижения в области политических исследований за предшествующие сто лет, содержащие большой научный потенциал. Согласно Мерриаму, их научность выразилась в стремлении к сравнительному изучению политических идей, институтов, процессов; к анализу географической среды, фактов этнического и биологического характера, экономических и социальных сил в связи с политическими процессами; к изучению происхождения политических институтов и идей в связи с открытием в биологии эволюционной теории; к использованию количественного измерения политических явлений в форме статистики или математического анализа политических процессов (количественные методы с успехом применялись главным образом в области антропологии и психологии, а политическая психология пока не получила развития). Все эти тенденции должны быть развиты, к ним должны подключиться значительные научные силы. “Думается, – отмечал он, – мы стоим на пороге весьма важных изменений в масштабах и методах исследования политики, а возможно, общественных наук в целом”54.
На пути развития политической науки, или научного изучения управления, стоят следующие трудности, которые необходимо преодолеть. [c.113] Во-первых, недостает данных о политических явлениях с соответствующей их классификацией и анализом. Во-вторых, при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что политическое теоретизирование – это завуалированная пропаганда определенных интересов. “В теории возможны элементы истины или науки, однако истина так расцвечена интересами тех, кто выдвигает данную теорию, что не отличается подлинной неизменной ценностью”55. В-третьих, не хватает четких стандартов измерения политических феноменов. В-четвертых, нет точного знания о последовательное политических процессов, трудно установить каузальные связи между политическими явлениями. В-пятых, отсутствует возможность проведения контролируемого эксперимента. Физик-исследователь, выдвигая гипотезу старается по возможности ее проверить с помощью эксперимента, проводимого под его руководством и контролем. Эти эксперименты он может повторять до тех пор, пока не удостоверится в истинности или ложности своей гипотезы. Такие эксперименты недоступны политологам. Но реальные политические процессы воспроизводятся в различных точках мирза. Нужно возобновить наблюдения и проверить сделанные заключения, отработав при этом более точный механизм изучения типов общения и поведения (с помощью психологии или социальной психологии) или статистического измерения тех процессов, которые постоянно повторяются.
Мерриам призывал к проведению междисциплинарных исследований в области общественных наук, к широкому использованию данных естественных наук при анализе политических явлений. “Для исследователя политики еще важнее интеграция социальной науки с достижениями того, что называется естественной наукой, – воссоединение естественных “неестественных” наук”56. “Биология, психология, антропология, психопатология, медицина, наука о Земле движутся по пути использования результатов своих исследований в социальных ситуациях. Их представители повсюду – в Конгрессе, в центрах, в суде и т.д. Политологи не должны их игнорировать, хотя у ученых-естественников много претензий и социальных предрассудков. Важно то, что политология и другие общественные науки ориентируются друг на друга, что обществознание и естествознание идут рука об руку, объединяя свои усилия и решая величайшую задачу когда-либо стоящую перед человечеством, – рациональное познание и контроль за поведением людей”57. [c.114]
Помимо решения методологических вопросов новой науки, Мерриам изучал вопросы политической власти и теории демократии (“Политическая власть: ее структура и сфера действия”, “Новая демократия и новый деспотизм” и др.), исследовал с помощью новых методов американскую партийную систему и политическое лидерство (“Американская партийная система”, “Четыре американских партийных лидера” и др.).
Политическая психология Гарольда Аассуэлла. Г. Лассуэлл (1902–1978) является еще одним виднейшим представителем чикагской школы, учеником Ч. Мерриама, сторонником бихевиористского подхода к политической науке. Он был почетным профессором права Иельского университета, одним из директоров Центра политических наук в Нью-Йорке, возглавлял Американскую ассоциацию политических наук. Лассуэлл стремился к созданию такого интегрированного политического знания в рамках политической науки, которое было бы ориентировано на полевые исследования, широко использовало методы социальной психологии и психоанализа при изучении политического поведения. В работе “Психопатология и политика” им исследовалось влияние скрытых, подсознательных побуждений на политическую активность личности.
Лассуэлл разработал типологию политических личностей, определил типы политиков. При изучении вопросов власти, которые согласно бихевиористскому подходу, рассматривались как определенный тип поведения, когда одни индивиды командуют, а другие подчиняются, он высказал гипотезу о “воле к власти” политиков как субъективной компенсации физической или духовной неполноценности. Рассматривая власть на любом уровне как производную от индивидуальных отношений, Лассуэлл пересмотрел свои ранние представления об элитах как главных субъектах политики и пришел к выводу, что главная фигура в политике – политические личности, и межличностные отношения между ними изучать важнее, чем абстрактные институты и организации. В работе “Политика: кто получает, что, когда и как” Лассуэлл видит главную задачу политической науки в том, чтобы исследовать вопрос ю распределении ценностей в обществе, ибо к этому вопросу сводится специфика политической деятельности. Если в экономической сфере общества производятся материальные ценности, а в сфере культуры – духовные, то в политической сфере ценности не производятся, а распределяются. Тот, кто распределяет ценности, тот и обладает властью. “Кто, что, когда и как получает” – это, согласно Лассуэллу, коренной вопрос при анализе политических действий и политического процесса.
Концепция власти, разработанная Лассуэллом, нашла много сторонников и была развита в 50–60 гг. в системном направлении в политологии в работах Д. Истона “Политическая система”, “Системный анализ политической жизни”. [c.115] Истон, как и Лассуэлл, считал, что политика заключается в авторитарном распределении ценностей, а политическая система и есть совокупность взаимодействий по поводу волевого распределения ценностей, тот организм, который предотвращает конфликты, возникающие по поводу их распределения.
Лассуэлл рассмотрел вопросы пропаганды и роли средств массовой коммуникации в оформлении, распространении и воспроизводстве политической власти. Он одним из первых исследовал проблему количественного контентанализа политической коммуникации, предложил рассматривать “акт коммуникации” как ответ на вопрос "кто – сообщает что - по какому каналу – кому – с каким эффектом". Пропаганду Лассуэлл трактовал как продуманный отбор символов, распространяемых с целью оказать влияние на поведение масс.
Теории авторитаризма и тоталитаризма X. Арендт, К. Фридриха, 3. Бжезинского, Л. Шапиро, Р. Арона. Теории авторитаризма как ультраконсервативные течения политической мысли, направленные против демократических идей великой французской революции и социалистического движения, появились еще в XIX в. (Ж. де Местр). В дальнейшем с развитием индустриального общества авторитаризм стал рассматриваться как мощное средство модернизации общества “сверху” силами авторитарной власти, при определенных условиях способный как к демократизации режима, так и к ужесточению политики и переходу к диктатуре.
Теории тоталитаризма сложились в 50-е гг. XX в. путем анализа и обобщения опыта трех политических режимов – фашистской Италии, нацистской Германии и СССР периода сталинизма. Наиболее извествый автор теории тоталитаризма –- это X. Арендт (1902–1975), немецко-американский политолог, ученица К. Ясперса, М. Хайдеггера, Э. Гуссерля. Ее модель тоталитаризма (по существу, X. Арендт давала характеристику авторитаризму) вырабатывалась на основе анализа буржуазно-авторитарных режимов 20–30-х гг., и прежде всего в нацистской Германии. “Тоталитарный синдром, – отмечала X. Арендт в работе “Начала тоталитаризма”, – это присущая европейцам с XVIII века реакция на индивидуализм, побочный эффект западноевропейской системы ценностей. Разработку теории тоталитаризма продолжили К. Фридрих и 3. Бжезинский; В исследовании "Тоталитарная диктатура и автократия" они выделяли 6 признаков этого явления (главные из них – огосударствление политической жизни, тотальный контроль со стороны государства за политикой и идеологией, использование мощного репрессивного аппарата и др.). Позднее предметом изучения стал опыт Китая, восточноевропейских стран в 70-е гг. О тоталитаризме писал и Л. Шапиро в книге “Тоталитаризм”.
Теории политических режимов посвящена работа выдающегося французского социолога Реймона Арона (1905–1983) “Демократия и тогалитаризм”. [c116] Р. Арон является одним из авторов концепции “деидеологизации”, теории единого индустриального общества имеет работы в области истории политической социологии58.
Общая теория конфликтов К. Боулдинга. А. Раппопорта, Д. Эптера. После Второй мировой войны в англосаксонской общественной науке началось активное исследование конфликтов, прежде всего в области психологии. Почти параллельно Такие исследования начали проводиться в социологии, экономической науке и в области политической науки. Вскоре сложилась модернистско-сциентистская общая теория конфликтов. Задачей К. Боулдинга, одного из создателей общей теории, была разработка модели, пригодной для каждого отдельного случая.
Известный английский социолог Антони Гидденс рассмотрел вопрос о связи противоречий и конфликтов. Согласно Гидденсу, противоречия – это объективно существующие различия в системе отношений. Но противоречия не всегда влекут за собой конфликты. Для превращения противоречий в конфликт необходимо осознание этих противоречий, соответствующая мотивация поведения. Боулдинг понимал соотношение противоречия и конфликта так же, как и А. Гидденс. По Боулдингу, конфликт – это осознанное и созревшее противоречие и столкновение интересов. В соответствии с уровнем организации сторон, конфликты рассматривались на уровне индивидуума, группы и организации. Типология конфликтов, предложенная общей теорией (конфликты между индивидуумами, между изолированными в пространстве группами, между пересекающимися группами, между гомогенными организациями, между гетерогенными организациями и др.) была формальна и не многим помогала содержательному исследованию. Этим же качеством отличалась теория конфликтов Раппопорта, получившая название “социальной физики”. Тем не менее теория Раппопорта позволила систематизировать многообразные конфликты и свести их к трем типам: “война”, “игра” и “спор”. Эти типы конфликтов отличаются разной степенью напряженности, разными средствами и возможностями в плане регулирования. Д. Эптер добавил к этой классификации еще и “повод” конфликта. Согласно добавлению Эптера, конфликты типа “война” возникают по поводу ценностей, типа “игра” – по поводу интересов, типа “спор” – по поводу предпочтений. Эптер считал, что главный вопрос теории конфликтов состоит в том, как трансформировать ценностный конфликт в конфликт интересов, т.е. в конкуренцию или даже в кооперацию. Решение этого теоретического вопроса очень важно для практики. [c.117] Эптер развивал солидаристскую, интегративную теорию конфликтов, считал, что в американской политической системме с ее двумя крупными политическими партиями, декларирующими одни и те же ценности, нет почвы для конфликтов типа “война”, в самом худшем случае возможны конфликты второго типа – “игра”, предполагающие конкуренцию, а в некоторых вопросах и кооперацию. Он противопоставлял американские функционалистские и интегративные теории урегулировования конфликтов-европейским теориям поляризации конфликтов.
Европейская школа в изучении конфликтов: М. Дюверже, Д. Дойч, Р. Дарендорф, И. Галтунг. В отличие от сциентистской теории конфликтов американской школы политического анализа, европейский подход к конфликтам опирался на длительную традицию, был очень широко представлен и отличался содержательностью и конкретностью.
Р. Дарендорф (род. в 1929) – немецкий социолог и политический деятель, создатель теории социального конфликта. Согласно Дарендорфу наличие господства и подчинения в современном обществе ведет к конфликтам. Дарендорф считал, что конфликты в обществе представляют собой вполне нормальное, закономерное явление и критиковал теорию структурного функционализма Т. Парсонса, представителя Гарвардской школы политического анализа, за функционалистские и интегративные теории, согласно которым конфликт – это социальная аномалия, своего рода болезнь, которую надо преодолеть. Еще в 1959 г. Дарендорф сформулировал, в чем состоят основные расхождения американского подхода и в частности, структурного функционализма, и европейского подхода, где конфликт со времен Маркса и Зиммеля трактовался как мотивационная основа политической жизни. Согласно последнему подходу, любое общество демонстрирует признаки несогласия и конфликтов, насилие одной части по отношению к другой.
М. Дюверже (род. в 1917) – французский социолог, политолог, создатель юридической социологии, профессор политической социологии в Сорбонне, руководил Центром сравнительного анализа политических систем при президенте Французской Республики. В работах “Политические партии”, “Социология политики: элементы политической науки”, “Янус. Два лика Запада” и др. он сформулировал концепцию двуличия власти, которая выводилась из теории механической и органической солидарности. Власть изначально двулична, так как политика представляет собой борьбу между индивидами и группами за власть, в которой победители пользуются привилегиями в ущерб побежденным и одновременно обращают все ресурсы государства на построение социального порядка, выгодного им. Исходя из такого понимания власти, М. Дюверже, как и Д. Дойч, стремились к объединению функционального, интегративного подхода, к конфликтам и противоположной ему теории, к переходу от противопоставления “согласия” и “конфликта” к признанию их взаимозависимости. [c.118] Дюверже и Дойч заявили, что взаимозависимые понятия конфликта и интеграции (согласия) являются фундаментальными понятиями любой теории политики. Следует добавить, что с аналогичными предложениями выступил и известный американский политолог функционалистскрго направления Сеймур Липсет (род. в 1922), президент американской ассоциации политических наук. В статье “Политическая социология”, переведенной еще в 60-е гг. на русский язык, Липсет указывал, что нерешенным остается вопрос о равновесии между конфликтом и согласием. Сторонники государства (политической науки), проводят исследования государственных институтов и настаивают на согласии, а сторонники общества (социологии), исследующие социальные конфликты, – на расколе. Дело, однако, по Липсету, состоит в том, что согласие и раскол существуют одновременно59.
И. Галтунг (род. в 1930) – норвежский социолог, основатель и первый директор Международного института исследований проблем мира – работает в области социологии конфликта, развития стран “третьего мира”, международных отношений и футурологии- (наиболее известные работы Галтунга “Эссе по методологии”, “Эссе в области международных исследований”, “Третий мир”, “Альтернатива есть! Четыре дороги к миру и безопасности”). Галтунг предложил различать проблемные ситуации и конфликты. Проблемные ситуации – это технические задачи, требующие для своего решения мастерства, а конфликты – это политические задачи, и для их решения нужна сила.
Исследования в области международных отношений. Исследования в области международных отношений и конфликтов представляют одно из направлений в развитии политической научной мысли XX в. Классиком американской политической мысли в этой области является Ганс Моргентау (1904–1982). Его научная карьера связана с Чикагским университетом, где он в течение 20 лет возглавлял Центр по изучению внешней и военной политики. Он является одним из отцов-основателей школы “политического реализма”. Главная концепция, разработанная Моргентау, – концепция “интереса”, определяемого в терминах силы (влияния). Эта концепция “вносит рациональность в политическую науку, делая возможным теоретическое осмысление политики. Она выявляет во внешней политике удивительную целостность; таким образом, американская, британская или российская политика, последовательная сама по себе, предстает как рациональная, понятная цепь событий, независимо от различных мотивов, предпочтений, интеллектуальных и моральных качеств сменяющих друг друга государственных деятелей”60. [c.119]
Международная политика, как и любая политика, считал Моргентау, есть борьба за влияние. Эта борьба универсальна во времени и пространстве, что неопровержимо вытекает из опыта. Любая политика стремится либо к сохранению мощи, либо к усилению мощи, либо к демонстрации мощи. Этим трем образцам политики соответствуют и три типа международного поведения (сохранение статус-кво, политика империализма и политика поддержания престижа).
Элементом мощи нации является дипломатия. Дипломатия должна быть в состоянии обеспечить национальные интересы мирными средствами. Четыре основных правила дипломатии таковы: 1) нужно быть свободным от доктрин, способных вызвать дух войны, от одержимости абстрактными идеями; 2) внешнеполитические цели должны формулироваться через призму национального интереса и быть поддержаны адекватно мощью; 3) дипломатия должна видеть политическую ситуацию с точка зрения других стран, 4) страны должны быть готовы к компромиссу по всем вопросам, которые не являются для них жизненно необходимыми61.
Моргентау разработал классификацию национальных интересов – с основополагающих до мелких, локальных. Он назвал систему факторов, определяющих мощь государства. К их числу он отнес в первую очередь качество дипломатии, а также географическое положение, природные ресурсы, военный и промышленный потенциал, численность населения, национальный характер и мораль. В 50-е гг. в США проводилась дискуссия между “политическими реалистами”, выступавшими с позиций первенства в политике национальных интересов, и “политическими идеалистами”, выступавшими с позиций общечеловеческих интересов. В 80-е гг. дискуссии были возобновлены. Несмотря на сближение позиции двух сторон, в дискуссии отмечалось, что при несовпадении подходов, базирующихся на общечеловеческих ценностях, с национальными интересами долг руководства – поставить национальные интересы на первое место.
Американская школа “политического развития” о динамике власти в незападном мире. Согласно взглядам теоретиков авторитаризма, современный послевоенный авторитаризм представлен новыми технократическими или военными режимами “передовых” развитых обществ и разнообразными формами авторитаризма стран “третьего мира”. [c.120] В 60–80-е гг. изучение современного авторитаризма было продолжено американской школой “политического развития”, занимающейся вопросами динамики власти в незападном мире. В этом направлении работали Г. Алмонд, Д. Коулмен, Д. Эптер, С. Хантингтон, Р. Даль, Б. Моор и др.
Г. Алмондом и Д. Коулменом была выдвинута теория перехода от авторитаризма к демократии через развертывание процессов социальной диверсификации (разнообразия) и секуляризации (освобождения сознания общества и индивидов от влияния религии) Впоследствии точка зрения о возможности такого перехода была подвергнута сомнению Другие представители школы, такие как Эптер и Хантингтон, считали более правильным по отношению к развивающимся странам говорить не в категориях демократии и авторитаризма, а использовать понятия “политического развития” (когда прослеживается динамика власти) и “политической модернизации” (при имитации этими обществами западной модели развития). Главное различие между режимами проходит не по линии авторитаризма и демократии, считал Хантингтон, а между “гражданскими обществами” и “преторианскими обществами” (режимами с частыми военными переворотами, как в Древнем Риме, где преторианская гвардия возводила на престол и свергала с него кого хотела). Хантингтон считал, что формы правления в странах менее важны, чем (1) наличие или отсутствие процессов нарастания социального многообразия и (2) автономизации государства, или разделения частнопредпринимательской и политической деятельности. Только благодаря этим процессам возможно появление не декоративных, а влиятельных представительных институтов (в гражданском обществе). В их отсутствие неизбежен захват власти клановыми группами (в “преторианском обществе”). При анализе политических режимов Р. Даль также стремился обходиться без понятия “авторитаризм”, считая необходимым различать “полиархические системы” (допускающие оппозицию) и “гегемонистские системы” (исключающие оппозицию).
Элитарные и плюралистские теории политической власти. В 60-е гг. в США приобрела известность концепция единой властвующей элиты Р. Миллса (1916–1962), идеолога “новых левых”. В книге “Властвующая элита” Миллс утверждал, что американское общество представляет собой трехслойную структуру. На высшем уровне пирамиды власти располагается властвующая элита, которую образуют те, кто командует важнейшими институтами общества – руководители корпораций, политические лидеры, высшие государственные служащие и армейские чины, интеллектуалы. Они принимают главные решения в интересах своей группы, правда, при этом говорят об интересах США. Это обеспеченные, получившие престижное образование и работу белые американцы, выходцы из англосаксонских и протестантских слоев. [c.121] На среднем уровне – уровне Конгресса представлены интересы множества организованных групп. Что же касается основной массы населения, которая думает, что управляет в демократической стране, то она фактически безвластна и управляется властвующей элитой с помощью СМИ. Реальных шансов попасть в элиту у выходцев из народа мало. Книга Миллса взорвала американское общество, он подвергся травле в печати. Умер Миллс довольно рано.
Однако большинство политологов в 60-е гг. были плюралистами. Они отрицали существование элиты как единой привилегированной сплоченной группы. С их точки зрения, в демократическом обществе власть распылена. Так, например, Д. Рисмен в работе “Толпа одиноких” утверждал, что элиты не существует, что существуют только заинтересованные групп или группы по интересам, что массы представлены в Конгрессе, который и защищает их интересы.
В 70–90-е гг борьба элитистов и плюралистов продолжалась. До 90-х гг. наибольшее распространение имели концепции элитного плюлизма, совмещавшие элиту и демократию. Существуют различные элиты которые конфликтуют и сотрудничают друг с другом. Элитный плюрализм – это синоним современной демократии.
Системные исследования в политологии: Т. Пирсоне, Д. Истон, Г. Алмонд. Понятие “система” пришло в политологию из социологии. Разработка понятия “политическая система” связано с именами американских представителей структурно-функционального и системного анализа. Так, согласно Т. Парсонсу, политическая система – это подсистема общества, назначение которой состоит в определении коллективных целей, мобилизации ресурсов и принятии решений, необходимых для их достижения.
Д. Истон стремился с помощью понятия “политическая система” сделать политологию “точной наукой”. При помощи ограниченного количества констант и переменных он намеревался описать политическую сторону общественной жизни любой страны, используя для этого компьютерное моделирование и многочисленные конкретные фактические данные о политическом поведении индивидов, предоставляемые социологией и психологией. Д. Истон намеревался найти универсальные закономерности сохранения политической системой устойчивости и легитимности в условиях постоянных изменений и давления окружающей среды. В своей модели Истон учитывал все внешние по отношению к системе явления, тем или иным образом воздействующие на нее.
Подход Г. Алмонда был несколько иным. Его модель политической системы учитывала не только внешние импульсы, но и внутренние, поступающие от самих политических структур. [c.122] Алмонду необходимо был перейти от нормативно-институционального (юридического) к функциональному подходу в анализе политических институтов, что сказалось и на ином их обозначении. Так, если правовая наука говорит о государстве, ветвях власти, общественном мнении и воспитании граждан, то политическая наука – о политической системе, функциях, политической культуре и социализации соответственно. Если юристы говорят о законодательной ветви власти, то на языке функционалистов речь идет об “определении правил”, если юристы имеют в виду исполнительную власть, то политологи – “применение правил”, если юристы говорят о судебных органах, то политологи – о “контроле за соблюдением правил” и т.д. С точки зрения Алмонда, основные понятия в системном анализе власти – это “роль” и “взаимодействие”. Они в большей степени отвечают задаче исследования политических отношений, чем соответствующие им понятия института и группы.
Г. Алмонд плодотворно занимался вопросами типологии политических систем. В основу их различения он положил социокультурные факторы, а именно системы ценностей. Алмонд предложил разделять их на политические системы англоамериканского типа, континентально-европейского типа, традиционные, развивающиеся и коммунистические.
В 60-е гг. в США начало развиваться такое важное направление политологии, как эмпирическое исследование политической культуры. У истоков этого направления стоял Г. Алмонд. В 1963 г. он в соавторстве с С. Вербой выпустил книгу “Гражданская культура”, в которой было изложено их понимание самого феномена политической культуры как “субъективного измерения политики”, а также одна из первых ее типологий. При использовании институционального подхода к политике остается непонятно, почему в одних странах эти институты функционируют эффективно, а в других не приносят того результата, на который рассчитывали. Эти институты погружены в разную культурную среду, с различным типом политической культуры общества и групп его граждан, что и может быть прояснено с помощью анкетных опросов населения, анализа электорального поведения, политических документов, материалов прессы и т.д. В разработке этого направления наряду с Алмондом и Вербой принимали участие У. Розенбаум, Б. Берельсон, Ф. Конверс, Л. Пай и др.
В заключение остановимся на западном марксизме как важной составляющей в политической мысли XX в.
Западный марксизм существует с 20-х гг. XX в. Его родоначальниками являются Дьердь Лукач (1885–1971) и Антонио Грамши (1891–1937). В 20-е гг. в Германии во Франкфурте возник Институт социальных исследований, директор которого М. Хоркхаймер сумел сплотить вокруг Института (в 30-е гг.) группу талантливых молодых интеллектуалов – Г. Маркузе (1898–1979). Т. Адорно (1903–1969) и др. [c.123] Приход к власти нацистов в 1933 г. вынудил Институт выехать из страны, но не уничтожил его как центр теоретической мысли. В 1934 г. Институт присоединился к Колумбийскому университету в Нью-Йорке в качестве ассоциированного учреждения. В 49–50-е гг. Институт вернулся во Франкфурт, где под руководством Т. Адорно (директор Института с 1958 г.) были созданы их самые значительные работы в послевоенный период. Г. Маркузе остался в США, где в 50–60-е гг. он теоретически осмысливал структурную интеграцию рабочего класса в развитый капитализм. Одним из самых видных послевоенных представителей Франфуртской школы является Ю. Хабермас, идеолог западногерманских “новых левых”.
После войны на позиции западного марксизма во Франции встали Ж.П. Сартр, Мерло-Понти и Л. Альтюссер. В Италии формирование и развитие марксистской школы в послевоенное время связано с именами Г.Д. Вольпе (1897–1968) и Л. Колетта (р. в 1924).
Исследователь западного марксизма Перри Андерсон в работе “Размышления о западном марксизме” отметил такие его черты, как разрыв с практикой рабочего движения, смещение интереса от традиционно марксистских экономических и политических проблем к философии. Западые марксисты обходили молчанием политическую систему буржуазного общества и сосредоточили свой анализ на вопросах идеологии и культуры. (Исключение составляют “Тюремные тетради” Грамши.) Они “открыл ранние работы Маркса, широко заимствовали немарксистские и домарксистские философские системы (Гегеля, Спинозы, Руссо) для новой интерпретации марксизма, стремились объединить концепции Маркса Фрейда в рамках созданного ими фрейдомарксизма62.
К новым социально-политическим идеям западного марксизма, рассмотренным главным образом на философском уровне, можно отнести в первую очередь, понятие “гегемонии”, предложенное Грамши. Приняв сам термин от Плеханова и Аксельрода, Грамши вложил в него новый для марксистского дискурса смысл. Отталкиваясь от мыслей Макиавелли о силе и обмане как главных ресурсах власти, Грамши сформулировал концепцию “гегемонии” для описания огромной силы и сложной организации буржуазного классового правления в Западной Европе, не позволившие совершиться революциям типа Октябрьской в развитых странах капитала. Грамши последовательно описал составные части или переменные (системы власти, основанной на гегемонии. [c.124]
Западный марксизм предложил новую, отличную от марксовой, трактовку взаимоотношений человека и природы. В то время как Маркс считал, что господство человека над природой возрастает по мере развития производительных сил, что в коммунистическом обществе будет достигнуто всеобщее изобилие и “царство свободы”, Адорно и Хоркхаймер эту позитивную концепцию превратили в негативную. С их точки зрения, господство над природой было достигнуто ценой социального и психического разделения труда, подчинение природы происходило одновременно с формированием классов, развитие техники только совершенствовало механизм тирании. Вместе с тем. разум как предпосылка развития цивилизации по самой своей структуре предусматривал подавление природы в самом человеке, что привело человека к разрыву между его сознанием и подсознанием. Но благодаря этому стал возможен контроль разума за спонтанными импульсами и т.д.
Эта тема была развита Маркузе, из нее он выводил такие политические следствия, как “изначальное подавление” желаний как предпосылка развития цивилизации, “прибавочное подавление” желаний как следствие неравенства и господства в эксплуататорских обществах, эмансипация человека и природы в социалистическом обществе, при технологическом богатстве, созданном капитализмом. При капитализме, по мысли Маркузе, достигнутое изобилие позволяет интегрировать пролетариат в социальный порядок конформизма, при котором он перестает сознавать себя отдельным и эксплуатируемым классом.
Альтюссер заимствовал идеи Фрейда для создания еще одной теории идеологии63. Сартр разработал категорию “нехватка” (бедность, недостаточность, нищета). Борьба с нуждой вызвала к жизни разделение труда и борьбу классов, а сам человек стал отрицанием человека. Насилие, угнетение и эксплуатация во всех существовавших обществах есть интернационализированная нужда. Сартр разработал оригинальное учение о серийных коллективах как формах социального существования во всех способах производства, о “спаянных группах” – массовых движениях в апокалиптический момент успешного революционного восстания, о социальных классах и государстве, дал характеристику марксистскому учению о “диктатуре пролетариата” как неосуществимому, объяснил бюрократизацию социалистических режимов как неизбежный результат “нужды”.
Ю. Хабермас разработал теорию “социального взаимодействия”, которое всегда символически опосредованно, составляя специфическую область коммуникативной деятельности – в противоположность инструментальной деятельности в материальном производстве. [c.125] Коммуникация в работах Хабермаса отождествлялась с языком. В работе “Знание и человеческие интересы” он писал о языке как о единственном, что возвышает нас над природой. В исследовании Т. Маккарти “Критическая теория Юргена Хабермаса” указывалось: “Поскольку речь является отличительным признаком и всепроникающим посредником в жизни на уровне человека, теория коммуникации является основополагающим исследованием наук о человеке: она раскрывает универсальную инфраструктуру сощ культурной жизни”64.
В 70–80-е гг. западный марксизм успешно развивался главным образом в Великобритании и США. Здесь появился новый тип марксистих исследований, ориентированных на экономические и социально-политические темы. Это работы Э. Манделя “Поздний капитализм” (Лондон, 1975), “Длинные волны в истории капитализма. Марксистская ннтерпретация” (Кембридж, 1978), М. Моришима “Марксистская экономика"(Кембридж, 1973), И. Ремера “Общая теория эксплуатации и класс" (Кембридж, 1982) и др. Что касается собственно политических исследований, то главными работами в этой области является пятитомное исследование Никоса Пулантзаса, в котором рассматривается весь диапазон парламентских, фашистских и военных режимов современного капиталистического общества: "Политическая власть и социальные классы", "Фашизм и диктатура", "Современный капитализм", "Кризис диктатуры", "Государство, власть, социализм".
Политическая мысль XX в. характеризуется большим диапазоном правлений, научных школ и политических позиций, которые в значительной степени по-новому решают старые вопросы о том, что такое политака, власть, демократия, государство и т.д. Рассмотренные через категории “роли”, “взаимодействия”, “политического поведения” и др. вопросы государства и права предстают не как особые метафизические сущности, отчужденные от человека, развивающиеся по своим особым законам, а как условие и одновременно результат человеческих усилий, воли, интересов. В таком подходе есть большой гуманистический смысл. Пока человек будет активно выражать свою волю и действовать разумно, он будет в состоянии изменять к лучшему свое политическое бытие. Большая часть политических мыслителей XX в. являются не только представителями научного подхода, но и занимают ту или иную общественную позицию. [c.126] В этом отношении современная политическая наука остается лишь особым подходом в истории развития политических идей.
Вся история развития политической мысли являет собой поиск рациональных ответов на вызовы времени. Ее изучение помогает современному человеку избегать догматизма и крайностей в оценке мира политики. Если явления общественной и политической жизни сложны, то и попытка их осмысления должна быть разносторонней, а оценка не черно-белой. Как говорил Ортега-и-Гассет, мир политики не терпит упрощения. Нет ничего абсурднее, чем надеяться, что в спектре цветов нам удастся точно указать, где кончается оранжевый и начинается желтый, ведь для чистых цветов существенно то, что они сливаются друг с другом в нежнейших полутонах, а не заканчиваются здесь или там. История политической и правовой мысли свидетельствует о попытке человека увидеть мир во всей его сложности.
