Элита в эгалитаристской парадигме.
До сих пор мы преимущественно рассматривали историю развития элитарных концепций. Но, как уже отмечалось, элитология шире, чем элитарность, чем теории элиты. Исследование элит может вестись не только в рамках элитарной парадигмы, для которой выделение элиты имманентно развитию цивилизации,, но и в рамках альтернативной, эгалитаристской парадигмы (эгалитаризм – учение о том, что в обществе должно быть установлено равенство – политическое и экономическое).
Эгалитаристские, антиэлитарные взгляды (эгалитарная парадигма) возникли и распространились в связи с ростом социально-экономического расслоения общества; эгалитаристские концепции трактуют возникновение и существование элиты как величайшую социальную несправедливость, а социальную и политическую элиту – как эксплуататорскую группу, как паразитический нарост на теле общества, то есть рассматривают элиту и ее роль в обществе со знаком минус. Эгалитаристская парадигма в своих крайних формах – как требование политического, правового, имущественного равенства – является антиэлитаристской, ибо существование элиты подрывает принцип равенства. Впрочем, история показала, что антиэлитаризм порой оборачивается лицемерным прикрытием смены элит, когда представители ранее угнетенных социальных групп, одержав победу в гражданской войне, сами становятся новой элитой (подобно тому, как большевистская революция, прошедшая под антиэлитарными лозунгами, привела к власти тоталитарную элиту).
Эгалитаризм, пропагандировавший идеи уравнительности как основы организации социальной жизни, включая имущественное равенство, выступал главным оппонентом элитаризма. Идеи эгалитаризма зародились еще в условиях рабовладельческого строя как ностальгическая тоска по принципам первобытного равенства. Они проявились уже в античной Греции и Риме, в проповедях некоторых библейских пророков, в евангельской проповеди, в движении ранних христиан, некоторых монашеских и сектантских общин, в крестьянских движениях в средние века, в движении английских левеллеров. Эгалитаризм проповедовал Бабеф и бабувисты, требовавшие уравнительного распределения общественного богатства на основе общности имущества. Утопический социализм и коммунизм проповедовал всеобщую уравнительность и аскетизм; наиболее крайнее выражение он получил в казарменном коммунизме.
Казалось бы, эгалитаризм наиболее близок демократии и является ее наиболее последовательным проведением. Но это скорее только видимость. Сторонники казарменного коммунизма (напр., Г. де ла Пломбани), понимая, что в условиях всеобщей уравнительности люди утрачивают стимулы к труду, выступали с требованиями системы жесткого контроля и принудительных механизмов, регламентации сверху труда и быта людей, что прямо противоположно идеалам демократии, причем это право на насилие берет на себя определенная группа, которая и выполняет функции тоталитарной элиты. Иначе говоря, теоретики казарменного коммунизма предвосхитили политику и идеологию Пол Пота.
Эгалитаристские взгляды,как уже отмечалось, зародились еще в Древнем мире, в период разложения первобытно-общинного строя и становления классово-дифференцированного общества. Это была реакция на социальное расслоение как на несправедливость, когда родоплеменная знать стала институтизировать свое привилегированное положение и передавать его по наследству. Причем отрицательное отношение к имущественному неравенству порой перерастала в отрицательное отношение к неравенству вообще, например, к отрицательному отношению к интеллектуальному неравенству, к «шибко умным» как к «выскочкам», как к нарушителям традиций (это отношение оказалось весьма стойким и существующим и поныне). Это как раз то отношение и те взгляды, которые яростно обличал Гераклит, как настроение толпы против выделяющихся из нее, возвышающихся над стандартами массы, против мудрых, наилучших. Впрочем, эгалитаристские концепции, как правило, протест против существования социальной элиты, а отнюдь не остракизм против людей незаурядных, умных, не протест против существования различий между людьми.
Эгалитаристские концепции существовали на всем протяжении рабовладельческой формации, а затем феодальной и капиталистической. Умеренно-эгалитаристских взглядов придерживался и Аристотель в его «Политике» где он выступал за «золотую середину» в области имущественной дифференциации, предупреждал против крайностей имущественного неравенства, способного привести к социальному взрыву. Когда в обществе нет ни бедных, ни слишком богатых людей, считал он, это и есть справедливость, которая венчает все добродетели (великодушие, доброту, скромность, чувство меры). Впрочем, он указывал, что «...люди вступают в распри не только вследствие имущественного неравенства, но и вследствие неравенства в получаемых почестях»[57]. Аристотель отмечал: «Равенство бывает двоякого рода: равенство по количеству и равенство по достоинству... безусловно справедливым может быть только равенство по достоинству...Превосходство ведет к внутренним распрям, когда один или несколько будут выделяться своим могуществом в большей степени, нежели это совместимо с характером государства... Поэтому в некоторых странах, например, в Афинах, имеют обыкновение прибегать к остракизму»[58]. Лучшим социальным строем он считал отсутствие крайностей богатства и бедности, «меру», «золотую середину», поскольку чрезмерное богатство ведет к олигархии. Поэтому предпочтительным государственным строем он считал политию, которая является «не демократией и не олигархией но средним между ними»[59].
Термин «эгалитаризм» стал употребляться, начиная с ХУ111 века, но сами концепции, как мы видели, зародились много раньше. Эгалитаристские взгляды особенно ярко проявляли себя в периоды восстания рабов, а затем – крепостных крестьян восстания крестьян под руководством Уота Тайлера, крестьянской войны под руководством Томаса Мюнцера. Восставшие английские крестьяне задавали вопрос: «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто был дворянином?». Так может быть, идеальным обществом будет общество без элиты...
По эгалитарной парадигме строили свои концепции представители утопического социализма и коммунизма ХУ1 – Х1Х веков Т.Мор, Т.Кампанелла, Уинстенли, Бабеф, А.Сен-Симон, Фурье, Оуэн и др. Одни из эгалитаристов рассматривали идею равенства как грубую уравниловку, другие выступали за сохранение определенных различий в труде и потреблении. Различна и степень антиэлитаризма в различных вариантах эгалитаризма. В большинстве из них можно разглядеть зачатки взглядов, оправдывающих существование «альтернативной» элиты, справедливой, хотя и с авторитарными и даже тоталитарными наклонностями, склонной к строгой регламентации жизни, против стремления иных «выделиться», нарушить общий строй, отличающихся от принятого стандарта. Ставился (да и теперь ставится вопрос: возможно ли общество без элиты? Является ли таковым социалистическое или коммунистическое общество? Порой на эгалитаристских лозунгах спекулировали идеологи тоталитаризма, порой эгалитаристами были благородные романтики типа Сен-Симона, Фурье, Оуэна, порой он выливался в анархические призывы, порой антиэлитаризм выливался на деле во власть тоталитарной элиты (в сталинизме, полпотовском терроре, маоистской «великой пролетарской культурной революции», северокорейском режиме). Заметим, что антиэлитаризм в той или иной форме присущ любой революционной идеологии, даже если она на поверку выливается в «иной элитизм», в котором, по-Оруэллу, «all are equal, but some are more equal then others».
Т. Мор (1478 – 1535) обличал неравенство в обществе, когда одни люди проводят жизнь «в роскоши и блеске, праздности», а «работник, возница, ремесленник постоянно заняты тяжким трудом, который едва могут выносить животные» Причину социального неравенства он видел прежде всего, в частной собственности, а также войнах, абсолютизме. В Утопии господствует общественная собственность. Жизнь граждан регламентирована правилами, их деятельность, их поведение контролируется должностными лицами (сифогрантами). Допускается превращение неисправимых преступников в рабов.
Т.Кампанелла (1568 – 1639 причину всех зол, в том числе неравенства, видел в частной собственности. В его Городе Солнца «того почитают за знатнейшего и достойнейшего, кто изучил больше искусств и ремесел, кто умеет применять их с большим знанием дела». Есть ли в государстве правящая элита? Управляет им четверка: Метафизик (его слово – решающее), Мощь (ведает военными делами), Мудрость (руководит развитием наук), Любовь (ответственный за деторождение и воспитание). В Городе Солнца существует общность жен; государство берет на себя обучение и воспитание детей, требует создание одинаковых стартовых условий для всех детей (последнее – благородная цель, не реализованная человечеством до сих пор). Но «забота об общем благе» вырождается в чрезмерную регламентацию жизни, подчинение личности Системе. Преступление против государства или высших властей караются смертью[60].
Дж.Уинстенли (1609 – 1652) требовал обобществления земли и ее плодов, постоянной сменяемости должностных лиц. Причем он полагал, что наилучшими правителями будут как раз выходцы из самых бедных и угнетенных, причем он уходит от вопроса о том, что эти люди могут оказаться неподготовленными и некомпетентными для выполнения управленческих функций. Уинстенли схватывает сущность социального управления: «...истинное правление есть упорядочение всех действий, которое придает всякому поступку или вещи подобающие им вес и меру, и это предотвращает беспорядок». Он формулирует, мы бы сказали, идеал административной элиты. Это «должны быть пригодные должностные лица, дух которых настолько смирен, мудр и свободен от алчности, что они могут исполнять установленные законы страны как свою волю, а не ставить свою волю из гордости и тщеславия выше правил свободы, требуя для себя прерогатив». Уинстенли допускает, что «может выдвинуться невежество». И «если должностное лицо будет ослеплено алчностью и высокомерием и невежество будет руководить им, то и стоящий ниже его человек может указать ему, что он сбился с пути... Но если нахождение у власти имеет лишь собственные интересы... это предвестие их собственного падения и часто свидетельствует о язве, поразившей всю страну...все должностные лица суть выборные, и, когда их действия направлены к тому, чтобы удовлетворить тех, кто выбрал их, тогда они являются добросовестными и справедливыми слугами республики... Но когда должностные лица захватывают землю в свои руки, они тем самым поднимаются до положения господ над своими хозяевами, народом, избравшим их»[61].
Ж.Мелье (1664–1729): «Первым злом является огромное неравенство (disproportion) между различными состояниями и положениями людей; одни как бы рождены только для того, чтобы деспотически властвовать над другими и вечно пользоваться всеми удовольствиями жизни; другие, наоборот, словно родились только для того, чтобы быть нищими, несчастными и презренными рабами и всю жизнь изнывать под гнетом нужды и тяжелого труда. Такое неравенство глубоко несправедливо... Все люди равны от природы...Но люди живут в обществе, а так как общество не может быть благоустроенным,... не может сохранять добрый порядок без наличия некоторой зависимости и подчинения...одних другим. Но вместе с тем эта зависимость и это подчинение должны быть справедливы и соразмерны, т.е. они не должны допускать чрезмерного возвышения одних и принижения других...»[62]. Как видим, Мелье – эгалитарист, но его эгалитаризм не перерастает в антиэлитизм.
Г.Мабли (1709 – 1785). «Повсюду общество было подобно скопищу угнетателей и угнетенных...кто может отрицать, что выйдя из рук природы, мы находились в самом совершенном равенстве?...Разве она провела межи на полях? Она не создала ни богатых, ни бедных... она не предназначила одних быть господами других[63].
Ж.Ж.Руссо(1712 – 1778 разрабатывал теории равенства с сохранением мелкой частной собственности (этот идеал пыталась осуществить якобинская диктатура). Руссо сформулировал основные атрибуты власти народа: ее неотчуждаемость, неделимость, неограниченность. Суверенитет народа является осуществлением общей воли. Причем по Руссо у общей воли нет иных целей, кроме общего блага, а главным ее стремлением является стремление к равенству.
Г Бабеф (1760 –1797) – один из самых известных и наиболее радикальных представителей эгалитаризма. Сторонник революционного ниспровержения феодализма и абсолютизма, упразднения крупной земельной собственности. он мечтал о строительстве общества, в котором будет достигнуто «абсолютно равное распределение». Разделяя концепцию общественного договора, он писал: «В естественном состоянии все люди равны. Нет никого, кто бы не согласился с этой истиной. Однако для того, чтобы оправдать крайнее неравенство имуществ в общественном состоянии, утверждают, что даже в состоянии дикости все люди, строго говоря, не пользовались абсолютным равенством, потому что природа не наделила каждого из них в одинаковой степени чувствительностью, умом, воображением, трудолюбием, активностью и силой; следовательно, она не наделила людей одинаковыми средствами, чтобы работать для своего счастья и приобретать те блага, которые его обеспечивают. Но если общественный договор был действительно заключен на основе разума, разве он не должен был иметь целью устранение того, что есть порочного и несправедливого в естественных законах?»[64]. Он выступал против любых привилегий административной элиты, считая, что «нелепо и несправедливо притязать на большее вознаграждение тому, чья работа требует более высокого уровня умственного развития, большего прилежания и напряженного ума...это нисколько не увеличивает вместимость его желудка»[65]. Сторонник Бабефа Ф.Буонаротти писал, о необходимости «представить народу действительное равенство как подлинную и законную цель революций»[66] .