Социология: учебное пособие

Эйдосы Платона, находясь в иерархической соподчиненности, имеют над собой самые главные и высшие из всех — идеи блага и справедливости, заставляющие все в мире стремиться к ним. Если это государство, то оно обязано так выстроить свою деятельность, чтобы весь строй жизни его граждан был подчинен нормам и принципам, вытекающим из идей блага и справедливости.

Мудрым и справедливым для Платона является такое государственное устройство, при котором присутствует строгое разделение труда, каждый занимается своим делом и во всем дает о себе знать твердый и надежный правопорядок. Мыслитель прилагает немало интеллектуальных усилий, чтобы найти способ соединить "естественную" справедливость идеального космоса с "искусственным" продуктом человеческих усилий — государством с его законами и правосудием. Средство такого соединения он находит в иерархической структуре человеческой души, имеющей три основных части — разумную, волевую и чувственную. По его мнению, каждой из трех имеющихся у человека высших способностей — разуму, воле и чувствам соответствует своя добродетель: разуму — мудрость, воле — мужество, чувствам — умеренность в проявлениях. Этот принцип тройственного разделения Платон перенес на социальную структуру государственного организма, где должны быть три главных сословия: 1) философы-правители, обладающие мудростью и руководящие государством; 2) воины, обладающие сильной волей и мужеством, позволяющим им успешно защищать государство; 3) ремесленники с земледельцами и прочие простые труженики, ведущие умеренный образ жизни и занятые тем, чтобы обеспечивать государство продуктами, необходимыми для нормального существования. Такое разделение обязанностей между людьми в государстве является для Платона и естественным, и целесообразным, и разумным. И подобно тому как единство трех главных добродетелей — мудрости, мужества и умеренности — дает четвертую, наивысшую добродетель — справедливость, так единение трех сословий в общей заботе о благе государства дает справедливое общественное устройство. Взаимное сосуществование сословий и их естественное сотрудничество обеспечивает стабильный правопорядок в государстве и позволяет ему достигать своей высшей цели — справедливости. Такое государство для Платона представляет собой продолжение идеального Космоса, земное воплощение строгих требований Логоса. Эта микромодель Космополиса — не просто институт, обеспечивающий физические и материальные нужды людей. Это естественная и вместе с тем божественная по своей сути форма общежития, необходимая для развития и совершенствования человеческой цивилизации.

Система правосудия в таком государстве является не чем иным, как конкретной трансформацией законов Космополиса, и потому она — образчик естественного права. Платон уверенно использует ее как эталон и критерий для критических оценок существующих в его время законопорядков. В ней же он видит перспективную программу будущих социальных преобразований.

То, о чем говорит Платон, это, в сущности, идеальное право, то есть умозрительная конструкция, дающая ответы на вопросы о том, каким должно быть право, какова его наиболее безупречная модель. И здесь мысль, и воображение Платона неизменно устремляются в метафизическую сферу, в мир идей как идеальных образцов для подражания, в мир должного в его чистом виде. Из этого мира следует, по мнению философа, черпать земному праву людей эталоны и критерии. На него должны ориентироваться нормы, которые позднее получат название естественно-правовых и позитивно-правовых. Идеальное право, связанное с первоначалами, от которых произошел природно-социальный мир, позволяет людям сознавать свою связь с высшей реальностью и рассматривать все относительное в его причастности к абсолютному. Метафизика идеального права свидетельствует о том, что цепь все более глубоких сущностей правовых явлений не является бесконечной, а имеет опору в некой предельной абсолютной основе, выступающей для себя и причиной, и следствием. В позднейших разработках философов-неоплатоников Плотина, Порфирия, Прокла это абсолютное первоначало будет именоваться Первоединым. Однако почему-то ни Платон, ни неоплатоники не стремились проанализировать бесконечный ряд при чин -сущностей. Скорее всего, ими руководили соображения не столько логического, сколько эстетического характера. Они неизменно обнаруживали, что без замыкавшей безосновной основы в картине бытия, словно чего-то недоставало. По верному замечанию С. С. Аверинцева, вся масса существующих вещей, и явлений в таких случаях как бы "проваливалась" в какую-то бездну, и это выглядело эстетически "некрасиво". Во избежание такого неблагообразия и эстетического бесчинства множественные ряды феноменов сущего должны были обрести свое завершение в Первоедином, в Боге.

Согласно платоновской традиции, у права имеются две главных ипостаси — метафизическая и эмпирическая. В первом случае — это идеальное "метаправо" как возможность существования совершенного законодательства и оптимального правопорядка, во втором — живое право, пребывающее в природно-социальной реальности и включающее в себя как естественное, так и положительное право. Между ними существует причинная связь, которая не должна рваться, чтобы не нанести вред государствам и народам. Идеального права нет в реальной жизни. Что же касается естественного и позитивного права, то они — всего лишь бледные тени идеального права как совокупности исходных императивов, соответствующих высшему предназначению человеческих существ и создаваемых ими социальных институтов.