Социология: учебное пособие

После реформ 1861 года, явившихся крутым поворотным пунктом в истории России, давших начало множеству неординарных событий, неожиданных и даже загадочных явлений, в общественном сознании стали рождаться бесчисленные вопросы, требующие ответов. Но кто мог бы их дать? Кто мог бы разобраться в них? Ни научная интеллигенция, ни большинство литераторов, ни учителя, ни духовенство, как оказалось, не были способны к этому.

Просветить толщу новых социальных фактов и объяснить народу, что происходит с ним и с его жизнью было, по мнению Достоевского, некому. Существовало бесконечное множество обособленных уголков российской жизни, ждавших своих исследователей — писателей, ученых, философов, социологов.

Могучий социальный темперамент не позволял Достоевскому оставаться в стороне от происходящего. Вопросы и проблемы, волновавшие Россию, беспокоили его творческую натуру. С одной стороны, он непосредственно реагировал на них как издатель журналов "Время" и "Эпоха", как публицист, автор "Дневника писателя". С другой же, волею писателя, ряд героев его романов оказываются стихийными социологами, остро интересующимися самыми разнообразными социальными фактами, собирающими, коллекционирующими их с тем, чтобы за их пестрыми россыпями увидеть скрытые закономерности. Так, в романе "Подросток" Катерина Николаевна говорит Аркадию Долгорукому: "Вы помните, мы все с вами читали "факты", как вы это называли... Вы помните, мы иногда по целым часам говорили про одни только цифры, считали и примеривали, заботились о том, сколько школ у нас, куда направляется просвещение. Мы считали убийства и уголовные дела, сравнивали с хорошими известиями... хотелось узнать, куда это все стремится и что с нами, наконец, будет".

Аналогичную позицию занимает в "Бесах" и Лиза Дроздова, излагающая свой замысел издания книги — собрания фактов, событий, происшествий, "более или менее выражающих нравственную, личную жизнь народа, личность русского народа в данный момент. Конечно, все может войти: курьезы, пожары, пожертвования, всякие добрые и дурные дела, всякие слова и речи, пожалуй, даже известия о разливах рек, пожалуй, даже некоторые указы правительства, но изо всего выбирать только то, что рисует эпоху. Все войдет с известным взглядом, с указанием, с намерением, с мыслью, освещающей все целое, всю совокупность".

К этому же ряду относится и характерное признание Ивана Карамазова в том, что он любит собирать "некоторые фактики", свидетельствующие о состоянии общественных нравов, пользуясь для этого историческими хрониками, брошюрами, газетами, судебными отчетами и художественными произведениями.

Достоевский, обладающий склонностью к внимательному анализу газетных фактов и умевший подниматься от частных случаев к широким обобщениям и глубоким выводам, наделяет этим свойством ряд своих героев.

В роли наблюдателей социальных фактов выступают рассказчики-хроникеры, ведущие как бы от себя повествования в "Бесах" и "Братьях Карамазовых". Как истинные летописцы-актографы, они обстоятельно излагают события, оставляя читателю роль интерпретатора-толкователя.

Когда Достоевский начинал издавать свой "Дневник писателя", он предполагал, что будет записывать свои впечатления по поводу всего, что наиболее сильно поразит его в текущих событиях. И характерно то, что в большинстве случаев это оказались впечатления от уголовных дел и судебных процессов.

Интерес писателя к проблемам преступности обнаружился еще тогда, когда братья Достоевские, издававшие журналы "Время" и "Эпоха", стали печатать материалы о наиболее знаменитых уголовных делах в Европе. Ими были изданы переводы восьми очерков из 9-томного труда Армана Фукье "Знаменитые процессы всех народов", начавшего выходить в 1857 году.

И еще одна особенность избирательных предпочтений Достоевского требует упоминания. Речь идет о сюжетах его криминальных романов, в основе которых, как правило, лежали реальные социальные факты, почерпнутые писателем либо из газет, как это было с "Преступлением и наказанием" и "Бесами", либо же узнанные из непосредственного общения, как в "Братьях Карамазовых". Так, в середине 1860-х годов газеты сообщали о суде над молодым человеком 27 лет, убившем топором при ограблении квартиры двух проживавших в ней старух. А в 1870 г. Достоевский узнал о том, что пять членов тайного общества "Народная расправа" во главе с Нечаевым совершили убийство слушателя Петровской земледельческой академии И. Иванова.

Что же касается сюжетного ядра "Братьев Карамазовых", то таковым послужил реальный факт: в сибирском остроге вместе с Достоевским отбывал наказание осужденный за отцеубийство поручик Ильинский, оказавшийся, как выяснилось впоследствии, невиновным.