§ 2. Политико-правовая мысль раннего периода (IX–VI вв. до н.э.)
Древние мифы уже отчасти в орфической поэзии, а затем все более отчетливо в поэмах Гомера и Гесиода теряют свой сакральный характер и начинают подвергаться этической и политико-правовой интерпретации. Согласно их трактовке, борьба богов за власть над миром и смена верховных богов (Уран – Крон – Зевс) сопровождалась сменой принципов их правления и властвования, что проявлялось не только во взаимоотношениях между самими богами, но и в их отношениях к людям, во всем порядке, формах и правилах земной общественной жизни.
В русле такой интерпретации сложилось влиятельное и воспринятое также многими последующими древнегреческими мыслителями представление о том, что утверждение начал справедливости, законности и полисной жизни связано с установлением власти богов-олимпийцев во главе с Зевсом.
Так, в поэмах Гомера (его жизнь и творчество относятся к VIII в. до н.э., а описываемые в «Илиаде» и «Одиссее» события – к XIII в до н.э.), на которых воспитывалась в дальнейшем вся Эллада, Зевс в нравственно-правовой плоскости выступает как верховный заступник всеобщей справедливости (дике), сурово карающий тех, кто творит насилие и неправый суд.
Употребляемые Гомером понятия «дике» (справедливость) и «темис» (обычай, обычное право) весьма существенны для характеристики правопонимания в ту героическую эпоху греческого строя (конец II – начало I тысячелетия до н.э.), которое принято называть «гомеровским обществом», «гомеровской Грецией».
§ 2. Политико-правовая мысль раннего периода 37 (IX–VI вв. до н.э.)
Справедливость (дике) выступает у Гомера в качестве основы и принципа сложившегося обычая, обычного права (темис);
обычное же право (темис) есть известная конкретизация вечной справедливости (дике), ее присутствие, проявление и соблюдение в отношениях между людьми, да и во взаимоотношениях самих богов.
Представляет интерес и то обстоятельство, что причитающаяся каждому (богу или человеку) по справедливости и обычаю честь передается Гомером с помощью слова тиме. У каждого (бога или героя) своя честь (тиме) и, следовательно, свое индивидуальное право-притязание.
Идеи права и справедливого общественного устройства приобретают еще большее значение в поэмах Гесиода (VII в. до н.э.) «Теогония» и «Труды и дни». Боги в его толковании выступают как олицетворение различных нравственно-правовых принципов и сил.
Так, по «Теогонии» Гесиода, от брака Зевса (олицетворения всего совершенного) и Фемиды (олицетворения вечного естественного порядка) рождаются две дочери-богини: Дике (справедливость) и Эвномия (благозаконие). Дике охраняет естественно-божественную справедливость и карает неправду. Эвномия же обозначает божественный характер начал законности в общественном устройстве, глубинную внутреннюю связь законности и полисного устройства.
В поэме «Труды и дни» Гесиод, отстаивая идеалы патриархального (догосударственного) строя, освещает смену пяти «веков» (эпох) в жизни людей: «золотого», «серебряного», «медного» веков, века «полубогов-героев» и, наконец, современного ему «железного века». Люди «золотого века» (при правлении Крона) жили счастливо, не зная ни трудов, ни забот. Непокорных богам людей «серебряного века» уничтожил Зевс. Воинственные люди «медного века» сами уничтожили себя во взаимных распрях. В злых войнах и кровавых битвах погиб и благородный род полубогов-героев «четвертого века» (эпоха Геракла и троянской войны).
В мрачных красках рисует Гесиод жизнь людей последнего, «железного века», сетуя на тяжкий труд людей этого поколения, на господство зла и насилия в человеческих отношениях, порчу нравов, отсутствие правды, подмену права силой и кулаком.
Характерные для поэм Гомера и Гесиода попытки рационализации представлений об этическом, нравственно-правовом порядке в человеческих делах и отношениях получают дальней-
38 Глава 3. Политические и правовые учения в Древней Греции
шее развитие в творчестве так называемых семи мудрецов Древней Греции (VII–VI вв. до н.э.). К ним обычно причислялись Фалес, Питтак, Периандр, Биант, Солон, Клеобул и Хилон.
Мудрецы настойчиво подчеркивали основополагающее значение господства справедливых законов в полисной жизни. Некоторые из них, будучи правителями или законодателями, приложили немало усилий для практической реализации своих политико-правовых идеалов. Соблюдение законов, согласно Бианту, Хилону, Питтаку, Солону и другим древнегреческим мудрецам, существенная отличительная черта благоустроенного полиса. Так, наилучшим государственным устройством Биант считал такое, где граждане боятся закона в той же мере, в какой боялись бы тирана.
«Повинуйся законам» – призыв спартанца Хилона, автора знаменитого положения «Познай самого себя», начертанного на храме Аполлона в Дельфах и сыгравшего заметную роль в истории древнегреческой мысли. Лучшим полисом Хилон считал тот, где граждане слушаются законов более, чем ораторов.
К числу «семи мудрецов» относился и Солон (ок. 638–559 г. до н.э.) – знаменитый афинский реформатор, государственный деятель и законодатель. В обстановке острой политической борьбы между афинским демосом и знатью, между богами и бедными, должниками и кредиторами Солон оказался той компромиссной фигурой, которой одинаково доверяли борющиеся стороны. Он был избран первым архонтом и наделен широкими полномочиями «посредника» между враждующими силами, «устроителя» полисного порядка и законодателя. Взяв государственные дела в свои руки, Солон издал новые законы (в 594 г. до н.э.) и довольно существенно реформировал социальнополитический строй афинского полиса.
Солон произвел отмену частных и государственных долгов – так называемую сисахфию (стряхивание бремени). Упразднив кабалу за прошлые долги, он запретил и на будущее обеспечение ссуды личной кабалой. В соответствии с различием в имущественном положении афинского населения он разделил его на четыре класса: пентакосиомедимнов, всадников, зевгитов и фетов. Представителям первых трех классов был, по законодательству Солона, открыт доступ ко всем государственным должностям, феты могли участвовать лишь в народном собрании и судах. Вновь учрежденный Совет четырехсот (по 100 членов от каждой из четырех афинских фил) в заметной мере подорвал главенствующую роль ареопага, бывшего оплотом аристократии.
39 § 2. Политико-правовая мысль раннего периода (IX–VI вв. до н.э.)
Введенная Солоном умеренная цензовая демократия была пронизана идеей компромисса знати и демоса, богатых и бедных. В своих элегиях Солон открыто признавал нежелание потворствовать чрезмерным притязаниям одной из сторон в ущерб другой. О своей «срединной» позиции между борющимися силами он говорил: «Я, точно волк, вертелся среди стаи псов». Имея в виду взаимовражду знати и демоса, Солон замечает: «А я меж ними, как на спорном поле столб, стал на меже».
Государство, по Солону, нуждается прежде всего в законном порядке: беззаконие и междуусобица – наибольшее зло, порядок и закон – самое большое добро для полиса. Представляет интерес характеристика Солоном закона (и власти закона) как сочетания права и силы, причем речь идет именно об официальной силе полиса, а не о фактической силе борющихся сторон или частных лиц.
С идеей необходимости преобразования общественных и политико-правовых порядков на философских основах в VI– V вв. до н.э. выступили Пифагор (580–500 гг. до н.э.), пифагорейцы (Архит, Лизис, Филолай и др.), Гераклит (530– 470 гг. до н.э.). Критикуя демократию, они обосновывали аристократические идеалы правления «лучших» – умственной и нравственной элиты.
Пифагор, будучи уроженцем острова Самое, покинул его, когда к власти там пришел тиран Поликрат, и переселился в Великую Грецию (Южную Италию). Здесь сначала в Кротоне, а потом и во многих других полисах Южной Италии и остальной Греции под влиянием его учения стали возникать пифагорейские гетерии – аристократические по своему духу тайные философско-политические союзы. В конце VI в. до н.э. пифагорейские союзы в полисах Южной Италии были разгромлены сторонниками демократии. Некоторым италийским пифагорейцам удалось бежать в другие греческие полисы и продолжить свою деятельность.
Определяющую роль во всем мировоззрении пифагорейцев, носившем во многом мистический характер, играло их учение о числах. Число, по их представлениям, это начало и сущность мира. Исходя из этого, они пытались выявить цифровые (математические) характеристики, присущие нравственным и политико-правовым явлениям. При освещении проблем права и справедливости пифагорейцы первыми начали теоретическую разработку понятия «равенство», столь существенного для
40 Глава 3. Политические и правовые учения в Древней Греции
понимания роли права как равной меры при регулировании общественных отношений.
Справедливость, согласно пифагорейцам, состоит в воздаянии равным за равное.
Согласно пифагорейцам, люди в своих многообразных взаимных отношениях должны придерживаться соответствующего вида справедливости. Причем смысл справедливости как равного воздаяния за равное варьируется в зависимости от характера тех конкретных отношений, в которых оказываются люди. С этим связаны вариации и самой «надлежащей меры», надлежащего способа обращения.
Идеалом пифагорейцев является полис, в котором господствуют справедливые законы. После божества, учил Пифагор, более всего следует уважать родителей и законы, повинуясь им по убеждению, а не внешне и притворно. Законопослушание пифагорейцы считали высокой добродетелью, а сами законы – большой ценностью. Причем они, критикуя склонность к законодательным нововведениям, расценивали как «хорошее дело» пребывание «в отцовских обычаях и законах, даже если бы они были немного хуже других».
Наихудшим злом пифагорейцы считали анархию (безвластие). Критикуя анархию, они отмечали, что человек по своей природе не может обойтись без руководства, начальства и надлежащего воспитания.
Пифагорейские представления о том, что человеческие отношения могут быть очищены от распрей и анархии и приведены в надлежащий порядок и гармонию, в дальнейшем вдохновляли многих приверженцев идеального строя человеческой жизни.
Автором одной из таких идеальных моделей полиса был Фалей Халксдонский, который утверждал, что всякого рода внутренние беспорядки возникают из-за вопросов, касающихся собственности. Чтобы достигнуть совершенного устройства полисной жизни, необходимо, согласно Фалею, уравнять земельную собственность всех граждан.
Проект идеального полисного устройства выдвинул (во второй половине V в. до н.э.) и неопифагореец Гипподам. По его проекту, население государства должно насчитывать 10 000 граждан, которые делятся на три класса – ремесленников, земледельцев и воинов. Все магистраты избираются народом, т.е. перечисленными тремя классами, вне которых остаются рабы, иностранцы и все те, кто не является «гражданином».
§ 2. Политико-правовая мысль раннего периода 41 (IX–VI вв. до н.э.)
Территория государства тоже делится на три части – священную, общественную и частную. Доходы с первой части территории идут на нужды установленного в полисе религиозного культа, со второй части – на нужды воинов (защитников государства), третья же часть территории находится в частном владении земледельцев.
Этот жанр политико-правовой литературы – выдвижение проектов наилучшего строя – в дальнейшем получил широкое распространение как в период расцвета древнегреческой мысли (платоновские проекты идеального устройства государства), так и в период эллинизма (идеальные общественные устройства без рабства и частной собственности в проектах Эвгемера «Священная хроника» и Ямбула «Государство солнца», относящихся к III в. до н.э.).
Заметное место в истории античной мысли занимает учение Гераклита. Политико-правовые воззрения Гераклита тесно связаны с его общефилософскими положениями. Хотя мышление, согласно Гераклиту, присуще всем, однако большинство людей не понимают всеобщего логоса (всеуправляющего разума), которому необходимо следовать. Исходя из этого, Гераклит различает мудрых и неразумных, лучших и худших. Нравственнополитическая оценка людей является у него следствием меры интеллектуального постижения ими логоса.
Социально-политическое неравенство оправдывается им также как неизбежный, правомерный и справедливый результат всеобщей борьбы. «Война – отец всего и всего царь; одним она определила быть богами, другим – людьми; одних она сделала рабами, других – свободными».
Жизнь полиса и его законы должны, по Гераклиту, следовать логосу. «Ведь все человеческие законы питаются единым божественным, который простирает свою власть, насколько желает, всему довлеет и над всем одерживает верх». Божественный закон как источник человеческого закона – это то же самое, что обозначается в других случаях как логос, разум, природа. Имея в виду именно эту разумную природу закона полиса, Гераклит подчеркивал, что народ должен сражаться за закон, как за свои стены. Своеволие же следует гасить скорее, чем пожар.
Критикуя демократию, где правит толпа и нет места лучшим, Гераклит выступал за правление лучших. «Один для меня, – говорил он, – десять тысяч, если он – наилучший». В другом его афоризме утверждается: «И воле одного повиновение –
42 Глава 3. Политические и правовые учения в Древней Греции
закон». Мысль Гераклита состоит в том, что для формирования и принятия закона вовсе не обязательно всеобщее одобрение на народном собрании: главное в законе – его соответствие всеобщему логосу, понимание чего одному (лучшему) более доступно, чем многим.
Аристократический характер воззрений Пифагора и Гераклита существенно отличался от идеологии старой знати (аристократии крови).
Во времена пифагорейцев и Гераклита (VI – начало V в. до н.э.) господству старой родовой аристократии был нанесен смертельный удар выступившими повсеместно на арену активной политической жизни новыми социальными силами (влиятельными богачами, торговцами, ремесленниками, низами демоса). В этих условиях перед сторонниками аристократии возникла актуальная проблема переоценки ценностей, поиска новой формулы аристократии, концепции новой аристократии.
Принципиально общим для подходов Пифагора и Гераклита, оказавших заметное влияние на последующих мыслителей (Сократа, Платона и др.), является выбор ими интеллектуального (логико-философского, научно-математического – словом, духовного, а не природного) критерия для определения того, что есть «лучший», «благородный», «добронравный» и т.п. (все это – тогдашние синонимы «аристократа»). Этот концептуальный переход от предопределенной природой (по принципу рождения) аристократии крови к аристократии духа (знания и нравственных достоинств) был существен, поскольку благодаря такой модернизации понятия «аристократ» аристократия из естественно замкнутой касты как бы становилась открытым классом, доступ в который был поставлен в зависимость от личных достоинств и усилий каждого. Подобное обновление и расширение формулы аристократии явно расходилось со староаристократической идеологией.
В этой связи весьма показательна позиция такого типичного сторонника правления аристократов крови, как поэт Феогнид Мегарский (II половина VI в. – начало V в. до н.э.). Его элегии пронизаны восхвалением благородных по крови, старой знати. Их как «добрых» поэт противопоставлял всем остальным – ненавистным ему «худым». Благородство, по Феогниду, обусловлено (у людей и у животных) именно происхождением.
Государство, где от правления отстранены аристократы и к власти пришел демос, Феогнид сравнивал с неуправляемым
§ 3. Период расцвета древнегреческой политико-правовой мысли (V – первая половина IV в. до н.э.) 43
кораблем. Он готов «испить черной крови» «худых», лишь бы вновь установилась столь желанная ему былая власть «благородных».
