Политические переговоры в информационном обществе: виртуальные технологии успеха

Современная информационная революция, изменив политическую картину мира, властно диктует новые принципы и правила политических коммуникаций. Самая яркая черта современности — ослабление традиционного политического поля: еще вчера мы считали переговоры не просто традиционной — древнейшей формой политических коммуникаций, а сегодня уже невозможно представить современную концепцию политических переговоров без информационных технологий связи с общественностью.

Между тем наше политическое зрение так привыкло видеть в переговорах прежде всего интерактивное взаимодействие политических партнеров, что мы испытываем чувство растерянности перед виртуальными формами политической борьбы, перед натиском информационной агрессии, перед стремительно расширяющимся миром символов. Сегодня в центре концепции политических переговоров находится идея трансляции информации в виртуальное политическое поле, где под воздействием информационных технологий стремительно меняются формы и методы политического противоборства.

Трагедия и фарс современности — в развитии парадоксальной тенденции информационного общества: чем современнее становится общество, тем большее значение в нем придается не сложившимся политическим институтам и нормам, а виртуальной политической сцене, где властвуют средства массовой информации. Используя виртуальное пространство на политических переговорах, можно мгновенно перевести новую информацию в сферу политического действия, поэтому сегодня партнеры по переговорам внимательно следят не столько друг за другом, сколько за информацией о переговорах в СМИ. Использование информации и информационных технологий для нахождения наиболее эффективных способов их применения в переговорной практике — это и есть современное PR-сопровождение политических переговоров в информационном обществе.

Доступ к информационным ресурсам и новой информации становится важным политическим активом каждого партнера по переговорам, и этот потенциал они могут использовать в дальнейшем по своему усмотрению, не исключая различные информационные манипуляции. Дело в том, что информация как политический ресурс обладает целым рядом принципиально новых качеств, которые особенно эффективно можно использовать именно в политике. В отличие от природных, трудовых и денежных ресурсов, информация не убывает по мере ее использования, поэтому ее политического влияния хватает на любую аудиторию; информация неотчуждаема, и приобретение информации не уменьшает нашей способности приобрести новую.

Информация мгновенно распространяется в пространстве, и ее одновременно могут потреблять самые разные политические факторы. С точки зрения политической мобилизации общества информационный ресурс обладает преимуществом всеохватного и одновременного воздействия, до информационной революции практически неосуществимого. Поэтому результаты политических соглашений на переговорах могут мгновенно стать известными всему миру, а интерпретация основных выводов и их политические оценки в значительной степени остаются во власти информационных технологий СМИ.

При этом совершенно особое значение в информационном обществе имеет фактор времени. Политическая информация особо чувствительна к политическому времени: одна и та же информация за час до политических переговоров и через час после них может стремительно обесцениться и полностью потерять свое политическое значение. Повышенная чувствительность к временному фактору вызвала к жизни целые новые политические отрасли — сеть специализированных политических фондов и агентств, занимающихся опросами общественного мнения и технологиями связей с общественностью. Как справедливо отмечает Э. Гидденс, «мы живем в мире, который целиком конституирован через рефлексивно примененное знание, и мы никогда не можем быть уверены, что любой его элемент не будет пересмотрен».

Развитие политических коммуникаций в эпоху информационной революции не только не привело к «прозрачности» политического процесса, но напротив — общие потоки информации становятся все более неконтролируемыми, правдивость, точность и корректность сведений практически никем не проверяются, что усиливает манипулятивные возможности СМИ. В Интернете сегодня могут оказаться самые разные политические призывы, ложная информация о результатах политических переговоров, поведении и действиях политических лидеров — все это должны постоянно учитывать и отслеживать инициаторы переговоров.

Информационная революция превратила СМИ в виртуальную «четвертую» ветвь политической власти, которая по силе, оперативности и проникновению своего влияния намного превосходит все три традиционные ветви власти вместе взятые. Политическая борьба стала все больше разворачиваться в виртуальном информационном пространстве и приобретать новые, посттрадиционные виртуальные формы. Новым кредо виртуальных информационных политтехнологов стал девиз: «То, что не показали по ТВ, вообще не произошло в политике», — а значит, и на политических переговорах. Мозаичность событий на виртуальной политической сцене, которую каждый телеканал освещает в разных ракурсах, делает восприятие политических переговоров дискретным и стохастичным, что создает большие возможности для самых разных, даже альтернативных интерпретаций.

Впервые в истории человечества политическая культура формируется электронными СМИ, которые в большинстве случаев ориентированы на максимальные экономические или политические прибыли. Никогда прежде общество не допускало, чтобы формирование политических ценностей зависело от получения прибыли или личного своекорыстия богатых соискателей политической власти. Особую опасность такая ситуация приобретает в условиях непрерывного расширения зрительской аудитории, когда телевидение становится всепроникающей культурной силой.

Американские социологи подсчитали, что средний американский подросток смотрит телевизор 21 час в неделю, проводя пять минут наедине с отцом и двадцать минут — с матерью. К тому времени, когда ребенок станет подростком, он уже увидит на экране 18 тысяч убийств. Средний американец старше 18 лет смотрит телевизор 18 часов в неделю и в той же степени находится под его влиянием. Эти цифры, достаточно репрезентативные для любого современного общества, дают возможность политикам использовать телевидение как важный инструмент прямого политического воздействия на массовую аудиторию.

При этом эмоциональное воздействие информации, полученной с экрана, намного выше всех других типов информационного воздействия. Не секрет, что в виртуальном мире телевидения политиками особенно ценится визуальное воздействие на эмоции людей, а не строгая логика мысли. Важное значение для них имеют негативная политическая реклама и «черный пиар», с помощью которых они иногда пытаются победить на политических переговорах, «утопив в грязи» оппонентов. Большинство телезрителей отрицательно относятся к «черному пиару», но результаты социологических опросов показывают, что действует этот прием весьма эффективно, и именно поэтому политики продолжают его использовать.

Однако нельзя не заметить, что негативная реклама и «черный пиар» наносят ощутимый моральный урон обществу в целом: искажают политический процесс, прививают циничное отношение к политике и политикам, создают отвратительное впечатление, что «политика — грязное дело». Так информационная революция, отданная на откуп силам свободного рынка, рождает информационный и моральный кризис. Электронные СМИ изменяют систему политических ценностей, что неминуемо изменяет саму природу нашего политического мира. Но есть и обратная сторона медали: информационные технологии, в свою очередь, достаточно жестко контролируют политических лидеров, которые вынуждены изменять свой политический имидж в угоду публике. И этот порочный круг в эпоху информационного бума пока не представляется возможным разомкнуть. Вопрос об этике информационных технологий, к сожалению, пока еще в политике не решен, поэтому использование их остается достаточно непредсказуемой политической игрой.

В таких условиях задача политических лидеров на переговорах заключается уже не столько в том, чтобы предвидеть очередной шаг противника, сколько в том, чтобы понять, какое влияние это окажет на общественное мнение как в своей стране, так и в стране политических партнеров. В современной борьбе за мировое общественное мнение пропагандистская техника и политическая реклама имеют более важное значение, чем реальные политические предложения политиков за столом переговоров. Информационные технологии СМИ позволяют резко изменить ход общественной дискуссии, «переломить» нежелательную тему или, напротив, «зацементировать» весьма субъективное понимание проблемы в виде «общественного мнения».

Суть новой информационной парадигмы политических переговоров состоит в том, что эффективность усилий политиков за столом переговоров во многом зависит от информационного превосходства в виртуальном пространстве. Тем самым вопрос о роли символического капитала культуры в информационном поле приобретает не абстрактно-теоретическое, а практически-политическое значение. В стремительно глобализирующемся мире за столом переговоров все чаще оказываются люди самых разных цивилизаций и культур, часто с противоположными системами ценностей, что может существенно повлиять на уровень политической коммуникации. Поэтому интерпретация национальных характеров и национальных стилей политиков становится важной составной частью переговорного дискурса. Однако социокультурные факторы активизируются только благодаря человеческой активности, поэтому в центре информационных технологий находится сам человек политический как творец и интерпретатор современной политической истории.

Автор учебного пособия пересматривает традиционные подходы к переговорным стратегиям с учетом их эффективности в современном информационном обществе, уделяя особое внимание разработке современной концепции PR-сопровождения политических переговоров с акцентом на «мягкие» информационные технологии, адекватные демократической политической культуре.

Впервые в отечественной теории политических переговоров в книге представлена концепция стратагемной переговорной тактики с интерпретацией 36 стратагемных приемов как в ситуации превосходства, наступления и победы, так и в оборонительной позиции отступления. При этом эффективность стратагем как тайных интеллектуальных ловушек на переговорах может быть многократно усилена информационными технологиями. Важное значение автор придает также интерпретации социокультурной идентичности, национальных характеров и национальных стилей участников переговоров, акцентируя принципиальные различия западных и восточных культур. Все это позволит читателю познакомиться с современной концепцией политических переговоров в глобальном информационном обществе.