§ 3. Тоталитарный человек в тоталитарном государстве
Антропологический компонент тоталитаризма состоит в стремлении к полной переделке и трансформации человека в соответствии со своими идеологическими установками. Важное место в комплексе идей и механизмов, направленных на изменение человеческой онтологии, занимает жесткий контроль над сознанием человека, его мыслями, помыслами, внутренним миром. Более того, ставится задача полной трансформации человека, конструирования нового типа личности с особым психическим складом, особой ментальностью, мыслительными и поведенческими характеристиками путем стандартизации, унификации индивидуального начала, его растворения в массе, сведения всех индивидов к некоему среднестатистическому знаменателю, стерилизации или, во всяком случае, подавления индивидуального, личностного начала в человеке.
Пожалуй, предельно ясно позицию марксизма-ленинизма по этому вопросу сформулировал В. Маяковский, который декларировал в поэме "Владимир Ильич Ленин": "Единица, кому она нужна? Голос единицы тоньше писка. Кто ее услышит? Разве жена... Единица вздор, единица ноль". На смену индивидуальности, предполагающей разнообразие, оригинальность отдельной личности, приходит тип человека с его однообразием, однозначностью, без индивидуальных особенностей. Поэтому неудивительно, что наиболее завершенный вариант - "новый советский человек", каким он предстает в художественной литературе и искусстве, по сути дела лишенный национальной основы, национальных корней; он представитель безнациональной исторической общности - советского народа. Если отсутствует разделение между государством и гражданским обществом, нет общественных институтов, способных защищать человека, то последний становится простым винтиком в огромной партийно-государственной машине. В тосте на приеме в Кремле, устроенном в честь участников Парада Победы, И.В. Сталин в нескольких предложениях трижды назвал человека винтиком победы. Для советской литературы послевоенного периода этот тезис, предполагающий обезличение личности с одновременным обновлением личности, стал как бы установочным ориентиром.
Усредненный, предельно абстрагированный представитель рабочего класса рассматривался высшим человеческим типом. В культуре поощрялись якобы пролетарские, социалистические, интернационалистские характеристики, сводя национальное начало лишь к отдельным этнографическим атрибутам в чертах персонажей произведений, в описании бытовых сцен и т.д.
Тезис о тотальности и слитности индивида с обществом с особой тщательностью и откровенностью был разработан идеологами фашизма. Так, еще министр юстиции в фашистском правительстве Италии в 1925 г. Г. Рокко характеризовал социальное и политическое мировоззрение фашизма как "интегральную доктрину социальности".
Фашистские теоретики исходили из того, что любая форма организованной, автономно ассоциированной жизни воодушевляется государством. Формальным элементом в государстве является его суверенная политическая и юридическая власть. Они признавали, что организованные ассоциации в рамках государства могут формулировать правила регулирования взаимоотношений между своими членами, но эти правила будут эффективны лишь в том случае, если они санкционированы государством. Все ассоциации и организации в государстве пользуются автономией постольку, поскольку они способны управлять своими внутренними делами. Но тем не менее государство является единственным и конечным источником власти, поскольку оно обладает исключительным правом использования насилия. Тем самым фашисты, по сути дела, отвергали какие бы то ни было ограничения на политический и юридический суверенитет государства. Государство по своей сущности интегрально и тоталитарно, в его рамках нет места частному в отрыве от публичного. Эта идея нашла доктринальное выражение в следующем афоризме Муссолини: "Все внутри государства, ничего вне государства, ничего вне государства и ничего против государства".
С этой точки зрения интерес представляют меры, предпринятые Гитлером уже на первом году своего пребывания у власти. Так, 4 апреля 1933 г. был введен запрет на свободный выезд граждан из страны, а также выездные визы; 11 апреля - 1 мая объявлено "Праздником национального труда"; 14 апреля - изгнание 15% профессоров из университетов и других учебных заведений; 7 мая - "чистка" среди писателей и художников и опубликование черных списков "не (истинно) немецких писателей"; 22 сентября - издание закона об "имперских культурных гильдиях" писателей, художников, музыкантов, который предусматривал фактический запрет на издание, исполнение, выставки всех тех, кто не является членом гильдии; 1 декабря - издание закона "об обеспечении единства партии и государства" и т.д.
Нечто подобное было целенаправленно осуществлено и у нас в стране. Очевидно, что в обоих случаях имеют место абсолютная власть государства над человеком, целенаправленная и всеохватывающая система духовного контроля и идеолого-пропагандистская машина, мифология и принципиальная аморальность или полное отрицание морального начала. В итоге характерным для обоих главных вариантов тоталитаризма было тотальное доминирование государства над обществом, уничтожение различий между государством и обществом. Более того, и общество и государство были фактически поглощены одной господствующей партией. При монопартийной системе первоначально происходит совмещение или фактическое слияние высших органов партии н высших органов государственной власти. Логическим завершением этой тенденции является превращение партии в решающий, стержневой элемент государственной структуры. Показательно, что, отвергая саму возможность примирения с существованием каких бы то ни было "марксистско-демократических центровых" или иных партий, А. Гитлер и другие руководители Третьего рейха исходили из того, что именно партии со своими особыми, конфликтующими друг с другом программами и стратегиями повинны в развале Германии и, естественно, не могут стать фактором ее возрождения. Отсюда Гитлер делал вывод: "Пока будет существовать национал-социалистическое государство, будет существовать национал-социалистическая партия. Пока будет существовать национал-социалистическая партия, не может быть ничего иного в Германии, кроме национал-социалистического государства". Симптоматично, что, провозгласив "вечность" своей партии, Гитлер декларировал в 1935 г.: "Партия есть моя частица, а я - часть партии".
"Мы говорим Ленин, подразумеваем - партия, мы говорим партия, подразумеваем - Ленин". Кому из нас до боли не знакомы эти слова. Но вслед за известным поэтом мы могли бы с равным основанием сказать: "Мы говорим партия, подразумеваем - государство, мы говорим государство, подразумеваем - партия". Не случайно ведь в Конституции СССР было зафиксировано положение, сформулированное в ее шестой статье, согласно которой КПСС является ядром политической системы СССР. Нельзя не отметить, что как фашизм (предельно откровенно), так и большевизм (в более завуалированной форме) в дополнение и осуществление партийно-государственной диктатуры проповедовали и широко практиковали авторитарную власть фюрера-вождя. Этот принцип в качестве руководства для себя недвусмысленно сформулировал Гитлер в "Майн кампф": "...власть начальника над подчиненными и подчинение нижестоящих вышестоящим".
На X съезде ВКП(б) В.И. Ленин проводил мысль о том, что диктатура пролетариата слишком серьезная вещь, чтобы ее можно было доверить самому пролетариату. Он, в частности, говорил, что "диктатура пролетариата невозможна иначе, как через коммунистическую партию большевиков".
Поэтому не случайно, что 3. Бжезинский и К. Фридрих называют тоталитарную диктатуру "автократией, основанной на современной технологии и массовой легитимизации".
