Социология: учебное пособие

Свобода человека не может быть безграничной. У нее должны быть ограничения и пределы, в противном случае она на каждом шагу станет превращаться в своеволие. Такими пределами могут быть нормы и ценности, культивируемые религией, нравственностью и правом. У Макиавелли же сложились довольно сложные отношения с этими тремя сферами культуры. Евангельские заповеди, призывающие к созерцательности и смирению, отрицающие ценность мирских благ, были для него неприемлемы. Его прагматический ум политика-практика подсказывал ему, что христианские принципы и свобода активных, энергичных действий в социально-политической сфере несовместимы. Люди, находящиеся у власти или идущие к ней, только ослабят свою волю, если будут руководствоваться евангельскими нормами, требующими человеколюбия.

Из атеизма Макиавелли логично вытекает его имморализм. Не призывая к тотальному отвержению нравственных норм, он, тем не менее, считает, что есть такие области человеческой деятельности, где соблюдение их обременительно и неоправдано. Это в первую очередь сфера социально-политической деятельности. Политический лидер большого масштаба, обладающий умением вести искусные политические игры, должен уметь ради достижения своих целей пользоваться всем арсеналом доступных ему средств — как моральных, так и аморальных. Его не должна смущать необходимость использования лжи, интриг, коварства. Все это лишь средства, которые по своему ценностному статусу не идут ни в какое сравнение с ценностью поставленной цели.

Прямым следствием пренебрежительного отношения к христианской религии и к нормам нравственности стала рецептура правового нигилизма, предлагаемая Макиавелли политическим деятелям, стремящимся создать крепкое государство. Государь, конечно же, может пользоваться законными, правовыми методами. Но для успешного достижения любой из поставленных целей у него непременно должен быть в запасе еще один способ действий, который Макиавелли называет насильственным, или "зверским". Сам же политик должен умело менять маски и попеременно играть требуемые обстоятельствами роли либо благонравного, дипломатичного стратега, либо жестокого, беспощадного тирана. Он должен сочетать качества лисы и льва, уметь притворяться благочестивым, чтобы успевать напасть первым. Тот, кто желает, чтобы ему повиновались, не должен бояться прослыть жестоким. Самое лучшее для него - - это уметь, при необходимости, совершать все требуемые злодеяния разом.