Социология: учебное пособие

Впервые в произведениях Достоевского присутствие социологической интенции обнаруживается в "Записках из мертвого дома". В отличие от сочинений докаторжного периода, где социологический настрой практически отсутствует, здесь он вполне очевиден. Масса накопленных в сибирской каторге непосредственных впечатлений, множество сохранившихся в памяти наблюдений, настоящий "Монблан" характернейших фактов, владельцем которых он был один, взывали к творческому "я" Достоевского. Со всем этим материалом следовало что-то делать. В результате рождаются "Записки", в которых писатель не только получает возможность хотя бы частично облегчить душу от тяготившего ее груза тяжелых воспоминаний, но и выступает в качестве наблюдательного социолога и проницательного психолога.

С тщательностью внимательного аналитика, неожиданно для себя оказавшегося в ситуации "включенного наблюдения", Достоевский описывает в своем очерке каторжных нравов быт, работу, общение арестантов между собой и с начальством. Попутно им даются меткие и глубокие психологические характеристики преступников, а также предпринимаются попытки типологизировать их пеструю массу по тем или иным основаниям. Так, он выделяет среди них три разряда. Это, во-первых, "убийцы по ремеслу", куда входят разбойники и атаманы разбойников. Затем следуют "убийцы невзначай". И, наконец, третья категория -"мазурики и бродяги".

Там же приводится и официально-служебная типология преступного контингента. Здесь на первом месте стоят преступники "особого отделения", несущие наказания за наиболее тяжкие преступления, осужденные пожизненно и содержащиеся в остроге вплоть до открытия в Сибири самых тяжелых каторжных работ. За ними следовали "ссыльнокаторжные", лишенные всех прав состояния, осужденные на сроки от 8 до 12 лет и к тому же наказанные проставлением клейм на лицах. Сами арестанты называли их "сильнокаторжными". И завершали эту иерархию преступники военного разряда, не лишенные прав состояния.

Выводы Достоевского в "Записках из мертвого дома" не отличались оптимизмом, иначе бы он не назвал "мертвым" тот мир, куда судьба забросила его на четыре года.